Андрей Лошак: О родных мне новоявленных экстремистах

Напишу большой прощальный пост о родных мне новоявленных экстремистах. Я по-прежнему хочу снять сиквел «Возраста несогласия» про этих ребят поближе к следующим выборам, но судя по разбегу, взятому государством, снимать к 24-му году будет некого и некому. Многие из героев сериала уже давно ушли из политического активизма, однако немало ребят оставалось по-прежнему в строю, и изречение «что нас не убивает, то делает сильнее» – это как раз про них. Но на минувшей неделе оказалось, что все можно убить одним росчерком пера – просто по беспределу обозвав честных и законопослушных людей экстремистами. Я все-таки был оптимистом: думал, что буду снимать мужественную борьбу ребят с левиафаном, нападения, точечные репрессии – все то, из чего собственно состояла и состоит их жизнь. Но я не ожидал, что огромное количество ни в чем не виноватых людей можно скопом объявить вне закона. Просто запретить. Вчера ты был законопослушный член общества (с повышенным чувством социальной ответственности), а сегодня – опасный преступник с заблокированными счетами, невозможностью учиться, зарабатывать и т.д. Эта неделя безусловно войдет в историю деградации путинского режима – точечные репрессии теперь станут массовыми.

При этом надо понимать, что команда Навального все это время боролась легальными методами – развивая региональную сеть, продвигая своих депутатов, агитируя, делая антикоррупционные расследования (региональные команды выпускали их чуть ли не каждую неделю), а власть как гопник – громя штабы, подсылая титушек, заводя уголовки на ровном месте (последняя – 2,5 года реального срока архангельскому координатору штаба за публикацию клипа Раммштайн в ВК). Вот для примера краткое описание «как я провела этот апрель» координатора мурманского штаба Виолетты Грудиной – если вы смотрели «Возраст несогласия», то должны помнить эту хохотушку со стальными яйцами:

9 апреля – соседи Грудиной находят в своих почтовых ящиках листовки, где ее обвиняют в бандитизме и совращении детей с указанием домашнего адреса. В этот же день дверь в штаб и замок заливают монтажной пеной, на двери рисуют свастику.

12 апреля – в аэропорту Мурманска задерживают заместителя Грудиной по подозрению в перевозке наркотиков, которое конечно же не подтверждается.

13 апреля – дверь в штаб взломана, внутри погром, обрезаны провода, испорчена мебель, на стенах свастики. В этот же день Грудиной вручают повестку на допрос по делу о вандализме. Полгода назад неизвестный выцарапал на памятнике киту «путин убица» (именно так), Грудина обнаружила это и вызвала полицию.

19 апреля – накануне митинга участковый пытается вручить Грудиной «предостережение об экстремизме».

21 апреля – на митинге на Грудину набрасываются 4 мента, с избыточной жестокостью скручивают и швыряют в автозак. У Грудиной на руках остаются синяки.

22 апреля – в почтовом ящике Грудина обнаруживает мишень из тира. «Но экстремист все равно я» – шутит Грудина в своем тг-канале.

28 апреля – окна в штабы обстреляны из неизвестного огнестрельного оружия. Грудина вызывает полицию, криминалисты находят пули. Прямо на следственных действиях Грудину задерживают и везут без повестки в суд. В тот же день суд штрафует ее на 75 тыс. рублей за участие в акции от 21 апреля.

Такой вот лайфстайл у ребят из штабов Навального был всегда. Страшно представить, что будет после того, как их объявят экстремистами. Виолетта уже тысячу раз могла бы спокойно эмигрировать в соседнюю процветающую Норвегию, куда, не выдержав давления, переехали многие политические и лгбт-активисты из Мурманска, но она не хочет. Наоборот, она собирается идти на выборы в гордуму. И можно себе представить, как она разворошит этот бандитский улей, если попадет туда. Именно поэтому на таких, как Виолетта, нашивается клеймо «экстремист» – чтобы исключить саму возможность легально бороться за власть, приравнять ребят к террористам, взрывающим аэропорты, и дать уже наконец силовичкам возможность действовать по давно отработанной схеме.

Как пишет Павел Чиков: «За почти 20 лет в России был сформирован и доведен до идеала механизм преследования экстремистов. Как только суд в закрытом из-за государственной тайны заседании вынесет решение о признании структур Навального экстремистскими, весь этот отлаженный, притертый и обильно смазанный механизм начнет перемалывать систему, которую Навальный строил последние десять лет». Все время вспоминаю слова диссидента Бахмина: мы с ними пытаемся в шахматы по правилам играть, а они нас шахматной доской по голове.

Накануне закрытия штабов переписывался с региональным координатором Катей – она мне очень здорово помогала на съемках сериала. Вот что она мне написала: «Андрей, по сути это выбор между тем, чтобы уехать из страны навсегда (и продолжать работать) и увольняться по-настоящему и при этом надеяться, что тебя тут не посадят. Кстати, все посты надо удалить (и тебе теоретически тоже), донаты отменить, с сотрудниками не встречаться и прочее, и прочее. Я плачу каждый день». Теперь, после закрытия штабов, замечательная Катя ищет работу. Горячо рекомендую.

Давайте еще раз это проговорим: экстремистами признают мирных законопослушных людей, разделяющих и более того, пропагандирующих общечеловеческие ценности: свободу слова, уважение к закону, правам личности и собственности и так далее. За всю историю мирных митингов, организованных командой Навального, не было ни одной (!) разбитой витрины. Единственная вина этих людей – в том, что они осмелились бороться легальными методами за власть, не получив на это санкции от администрации действующего президента. Именно потому что никакого экстремизма в их деятельности нет, суд засекретили. Объявили гостайной. Чтобы уже спокойно натянуть сову на глобус. Вообще отличный способ теперь уничтожить все, что не по нраву обнулившемуся президенту. Просто объявляешь вдруг сотни тысяч человек экстремистами, а на логичный вопрос: «Как? Почему?» говоришь: «Гостайна». Это такой новый государственный эвфемизм к старому доброму «Да, мы **** (офигели). И что?». Подтираются у всех на виду законами, потому что могут. При таком уровне общественной поддержки они действительно могут творить с оппозицией все, что угодно.

Жернова «правосудия» активно заскрипят после майских, заработают силовички, начнется сезон большой охоты. Выламывание дверей отрядом омона в 6 утра по всей стране, лежащие на полу в исподнем мальчики и девочки, штрафы и уголовные дела с реальными сроками за донат, наклейку, пост про ФБК (российские власти считают организацию иностранным агентом) без предупреждающей маркировки, да вот за тот же восклицательный знак у вас на аватарке – все это станет частью нашей новой реальности. Пропаганда будет вопить о борьбе с экстремистами, демократическая общественность будет заламывать руки и пытаться отмазать хотя бы юных девочек, и за этими воплями со всех сторон никто уже и не вспомнит, а почему вдруг эти мирные люди – совсем не похожие на неонацистов или исламистов – стали вдруг экстремистами. Этот главный вопрос «Почему?» просто исчезнет с повестки. Поддерживал Навального, значит экстремист. Этот твист в общественном сознании произойдет очень быстро. И даже написать подобный пост тоже станет преступлением. Я уже не говорю о том, чтобы снять фильм.

Тем не менее, признание сторонников Навального экстремистами коснется каждого. Людям «вне политики» кажется, что борются с какими-то оголтелыми оппозиционерами, но проиграют все. Теория малых дел, так популярная у хипстеров конца нулевых, больше не работает. Нельзя изменить жизнь снизу, не трогая политику, – так не работает. В какой-то момент политика, если ей не заниматься, потрогает тебя. Закон о просветительской деятельности – лучший тому пример. Образовательный проект «Теории и практики» был одним из флагманов философии «нового земства». Теперь его руководители заявляют о том, что закон о просветительстве поставит проект на грань уничтожения. То же самое происходит с наукой, с искусством, про бизнес я вообще молчу. Читать и смотреть скоро станет нечего – свежий пример с Медузой (российские власти считают организацию иностранным агентом) перед глазами. А потом и негде – закрытие фэйсбука и ютьюба – дело времени. Начинают всегда с самых активных и бесстрашных, представляющих явную угрозу. А затем переходят к угрозам скрытым.

Многие мне говорят: «Ну ты встань на место Путина – его же тоже можно понять. Что ему остается делать? После всего, что он наворотил, ему уже никогда не уйти мирно на пенсию. Он вынужден жестить, чтобы удерживать власть. А удерживать он ее будет пока не сдохнет». А я не понимаю: почему я должен становиться на место Путина? Почему ему бы не встать на мое? За каким хреном все 145 миллионов должны входить в действительно непростое положение одного человека по имени Владимир Путин? Ситуация выглядит довольно безнадежной. Жить не по лжи, простите за банальность, – наверное единственное, что можно тут сделать. Надежда осталась только на некие объективные факторы. Легко закошмарить людей, но невозможно закошмарить экономику. Вспоминается поздний Советский Союз. Тогда Андропов тоже решил все подморозить – разбомбил к хренам собачьим и без того слабое диссидентское движение, всех до единого пересажал или выслал, наступила тишь да благодать. Ну а что произошло с Советским Союзом через несколько лет – хорошо известно.