Путину – пожизненное

Странности президентского самбо

Сначала Владимир Путин внес в Госдуму законопроект, который гарантирует для бывших президентов Российской Федерации пожизненное сенаторство. Затем сразу два видных единоросса из обеих палат – сенатор Андрей Клишас, автор карательного закона о неуважении к власти и многих прочих идей в том же роде, и депутат Павел Крашенинников предложил еще один законопроект – о неприкосновенности экс-президентов РФ. Собственно, и по ранее действующему закону осудить бывшего президента было непросто, но теперь, если законопроект Клишаса и Крашенинникова будет принят, это станет почти невозможным делом. Причем речь – о преступлениях, совершенных и до, и во время, и после исполнения президентских обязанностей.

Впрочем, правильнее, конечно, говорить не «если», а «когда»: авторы законопроекта, во-первых, очень серьезные люди – Крашенинников возглавляет Комитет по государственному строительству и законодательству в ГД, Клишас – Комитет по конституционному законодательству в СФ. А во-вторых, понятно ведь, что никакие они не авторы. Разве могла сама идея о том, что вечный президент РФ может стать бывшим, возникнуть в головах столь опытных государственников? Не о будущем Медведева они, в конце концов, беспокоятся! Помните, был такой человек, тоже в президентах числился? Не помните? Ну и не важно, никто не помнит, он и сам, возможно, себя не очень помнит.

Если уж такой законопроект появился, значит, опытным государственникам дана отмашка: можно и даже нужно задуматься о гарантиях полной неприкосновенности для бывшего президента. И дать команду здесь мог, собственно, только один человек. Сам вечный президент РФ, который, получается, все-таки допускает мысль, что он на самом деле не вечный. Это, кстати, радует. Это значит, что слово «адекватность» главному российскому начальнику знакомо, и он его даже иногда вспоминает.

На самом деле, появление обоих законопроектов связано с поправками в Конституцию. И пожизненное сенаторство, и неприкосновенность для своих бывших Россия прописала в обновленном Основном законе, утвердив инновации в ходе летней всенародной присяги у пня. Вы, скорее всего, тоже за эти поправки голосовали. Ну, что значит – «нет»? Если вы не знаете, что проголосовали, это еще совсем не значит, что вы не голосовали. Такое даже, поговаривают, и в Америке случается, а уж про родину что и заикаться.

В общем, еще зимой, когда конституционная реформа только-только затевалась и обеспокоенные граждане писали письма Валентине Терешковой, президент, как и положено бывшему разведчику, продумывал пути отхода и планировал обустройство запасного аэродрома. Теперь пришло время конкретики.

Как раз конкретика и важна. Первый, путинский законопроект, не особенно интересен: из него получается, что вождю-отставнику достаточно будет просто написать заявление, чтобы получить пожизненное сенаторство. Ну, если затоскует на пенсии. Пожизненное сенаторство – это кабинет, авто с мигалкой, почетная должность, приличное содержание, возможность раздавать комментарии для СМИ по поводу и без. В общем, такой вариант нескучного заслуженного отдыха. И да – дело это сугубо добровольное. Экс-президент может пойти в сенаторы, а может и не ходить.

Куда позамысловатее – законопроект Крашенинникова и Клишаса (ну, давайте для простоты будем их считать авторами, держа при этом в уме, что не в ГД и не в СФ такие проекты пишутся). Есть закон 2001 года, гарантирующий бывшим президентам сравнительную неприкосновенность. Согласно этому закону, чтобы осудить президента за «тяжкое преступление», совершенное им во время исполнения обязанностей главы государства, СК должен завести дело и направить материалы в Думу. Если Дума решит, что доказательства убедительны, следователям можно работать. Ну, а для ответственности за преступления, совершенные до того, как президент стал президентом, или после того, как он перестал им быть, никакой специальной процедуры не предусмотрено.

Новый законопроект, как уже отмечено, во-первых, убирает из закона все временные ограничения. А во-вторых, невероятно усложняет процедуру заведения уголовного дела против экс-президента. Обвинение «в госизмене или совершении иного тяжкого преступления» должна выдвинуть Дума. Причем необходимо, чтобы инициаторами были не менее трети депутатов. Если две трети депутатов поддержат обвинение – оно переходит на рассмотрение в СовФед. И снова – нужна поддержка двух третей сенаторов, чтобы дать делу ход. Но и это не все. Подтвердить обвинение должны Верховный и Конституционный суды. И вот только после этого бывший правитель может превратиться в обычного подозреваемого.

То есть, отставнику можно будет, наверное, даже детей на площади поедать при большом стечении народа без особого риска, если вдруг придет ему в голову такая фантазия, – пробиться через все баррикады, которыми законопроект Клишаса-Крашенинникова прикрывает «бывших» от правосудия, практически невозможно.

Опять не то слово, извините. Теоретически, конечно, теоретически.

Крашенинников любопытным образом обосновывает свой проект, и говорит, как это часто с государственными людьми случается, больше, чем хотел бы сказать: «Любой президент принимает решения и правильные, и неправильные с точки зрения разных граждан, полиции и так далее. И он должен понимать, что он может действовать без оглядки на это, не опасаясь, что его могут преследовать за какие-то решения, и работать на страну, на народ».

Сказать депутат хочет, видимо, что законопроект разрешает действующему президенту творить вообще все, что ему придет в голову. Потому что президент наш мудр, справедлив и тд, и в голову ему в принципе могут прийти только идеи, ведущие страну от процветания безудержного к процветанию совсем уж невообразимому. И никакие соображения о последствиях не должны его сдерживать: не будет последствий. Никто не сможет судить его (буквально) ни за что из того, что он теперь учинит.

Но говорит-то другое. Рассказывает о напуганном почему-то (интересно, конечно, почему, но не будем гадать) человеке, который сидит у себя в бункере, тоскует и опасается даже собственных придворных. Он ведь верит наверняка, что после него в главное кресло сядет кто-то из его же ближних, а не какой-нибудь «так называемый блогер» из Шарите. Да и нам приходится верить.

И вот он стучит кулаком по столу: «Мне нужна настоящая бумажка! Дайте мне такую бумажку! Чтобы это была окончательная бумажка! Броня!» И бегут, пугаясь в свою очередь, Шариков со Швондером в парламент, и пишут бумажку, чтобы гнев главного успокоить.

Это все вполне по-человечески понятно. Непонятно только, откуда у напуганного человека, который не раз вытирал ноги и о Конституцию нашу многострадальную, и о международные договоры, эта странная вера в окончательность бумажки. Слабенький довольно прием с точки зрения искусства самообороны без оружия.

Очевидно ведь, что как только он из главного кресла пересядет в какое-нибудь кресло попроще, – да хоть бы и в сенаторское, – все эти бумажки перестанут иметь хоть какое-то значение. И новую бумажку, если понадобится напишут молниеносно (тот же Шариков в соавторстве с тем же Клишасом, то есть, пардон, Швондер с Крашенинниковым, и опять пардон, совсем зарапортовался). И судьи забудут благодеяния, и депутаты не вспомнят, и члены Совета Федерации проголосуют в едином порыве...

Пока дописывал, наткнулся на новость: «Лидер КНДР Ким Чен Ын на предстоящем в январе съезде Трудовой партии Кореи (ТПК), по данным южнокорейской разведки, получит звание генералиссимуса». Это вам не какое-то там пожизненное сенаторство. Уверенные в себе политики не мелочатся. Надо бы и нашему так же. Пора уже сознательным трудящимся садиться за новую партию писем к Валентине Терешковой.

Иван Давыдов
«Сноб»