«Это административный самообман»

Дмитрий Орешкин о переводе Забайкалья и Бурятии на Дальний Восток

О смысле перевода регионов из одного округа в другой

Смысл в этом только административный. Зафиксировать проблему и доложить об исполнении. Содержательного смысла в этом никакого нет, потому что федеральные округа – пятое колесо в телеге, они не имеют серьезного смысла, ни функционального, ни административного. У них нет финансовых полномочий, они всего лишь государево око, могут всего-навсего проводить кадровую политику. Но главная, экономическая составляющая определяется отношениями Москвы и регионов напрямую.

Руководство федеральных округов большого смысла не имеет, в последние несколько лет это как синекура для провалившихся чиновников. Меркушкин провалился в Самарской области – его выкинули, но преподнесли как повышение. Или Яковлев, которого сместили с поста мэра Петербурга и сделали полпредом Северо-западного федерального округа. Это чисто условная структура, которая не имеет смысла, но сделана якобы для повышения эффективности. Поэтому рассматривать переход из одной фейковой структуры в другую не имеет никакого смысла, кроме как понятного для Путина доклада о том, что меры приняты. Переподчинили, перевели армию из одного фронта в другой, и теперь у нас начнется. Местное начальство демонстрирует восторги, говорят, что нужно распространить на регионы практику «Дальневосточного гектара», но что мешало распространить ее раньше, без изменения подчинения?

О причинах указа Путина

Главное – власть чувствует, что что-то не так. Это совершенно справедливо, потому что Восточная Сибирь и Дальний Восток – зоны вялотекущего и продолжительного демографического, социального и экономического кризиса. Это началось еще в советскую эпоху, как Сталин помер – так народ и кинулся. Это демографическая история, социальная и электоральная. Если вы посмотрите на примере президентских выборов 2018 года, где минимальная поддержка власти от общего числа избирателей, вы увидите эти регионы. И понятно, почему там минимум – экономическая депрессия, деньги из Москвы не доходят, хотя и дотации в два-три раза больше, чем в другие регионы. Как в Чечне, но там поддерживают Владимира Путина, хотя и администрация цифры рисует. А в Сибири и на Востоке не удается, хотя и туда складывается много денег. Это видно на примере президентских выборов и особенно отчетливо на местных выборах этой осенью.

Хабаровский край поменял губернатора, Приморский край поменял губернатора, серьезные проблемы в Хакасии – в регионе неподалеку. Восточная Сибирь – зона беды и надо как-то реагировать. Власть таким образом демонстрирует, что видит кризис, но показывает неумение решать проблему. Зато показывает умение отчитаться, поставить другого начальника, подумать, что все изменится. Но не изменится ничего. Это лишь административное рукоблудие, знак того, что система себя изнутри вымотала. Она может менять начальника, менять девушек в этом борделе, хотя не может, потому что они все с тридцатых годов и стажем не меньше полувека. Создается ощущение пробуксовки: кого-то поменяли, сделали что могли.

О развитии регионов в новом округе

Многие люди, наоборот, поддерживают закон о территориях опережающего развития, потому что думают, что он им что-то даст. Администрация аплодирует, мол, это как раз позволит им распространить у них режим этих особых зон. Тут есть два вопроса: если эти законодательные акты дали подрасти Хабаровскому краю и Приморью, почему такие результаты? И почему эти особые права нельзя дать регионам без их перевода в Дальневосточный федеральный округ? У меня есть ответы. Во-первых, этих преимуществ явно недостаточно, чтобы поменять что-то для населения в лучшую сторону. Это может быть выгодно для элит, им нужно развивать международную торговлю. Это небольшой пряник для начальников, но не для местных. Но главное – дело не в том, что какие-то нужны административные передвижки, а в том, что путинская вертикальная модель не предусматривает быстрого развития территорий. Быстроразвивающаяся, эффективная территория меньше нуждается в централизованном управлении, она может управляться самостоятельно. Для власти это создает угрозу сепаратистских настроений. Если территория богатая и удачная, нахрена ей указания из Кремля? Она и так справляется.

Лозунг простой: пусть лучше работают бедные, но послушные, чем богатые, но самовольные. Все говорят о территориальном развитии и вкладывают деньги из Москвы, но эти деньги сами из территорий. Это для сохранения радикального административного контроля. В картинке мира Путина поменять губернатора означает принятие мер. Но для социального положения это ничего не значит. В Приморье же люди голосуют за Ищенко не потому, что он им нравится, а потому, что Тарасенко надоел. Им все равно на Ищенко, они показывают неконтролируемость, хотят поменять кого-то. А в Кремле считают, что менять должны они. Это приводит к тому, что территории развиваются медленнее, а в случае с Дальним Востоком деградируют.

О программе «Дальневосточный гектар» и дальнейших шагах Кремля

На Байкал это никак не повлияет, туда бессмысленно инвестировать. Могла бы вложиться Япония, но вопрос закрыт из-за северных территорий. Мог бы Китай, но его инвестиции подразумевают экспансию. Говорить об инвесторах сейчас смысла нет, потому что это не работает в Приморье – казалось бы, в самом привлекательном для инвестиций регионе. Если бы ему дали возможность развиваться, он бы лет через 10-15 стал нормальным регионом. А Бурятия – там можно говорить про туристический бизнес, но раньше то же самое говорили про Чечню. Там нет притока туристов, то же будет с Бурятией. Дальневосточный гектар тоже не будет чувствоваться, потому что там сейчас 120 тысяч заявок, а должно быть в 10 раз больше. Это похоже на попытки раннего Путина и генерала Виктора Иванова направлять на Восток беженцев из СНГ и давать им подъемные, чтобы они обустроились. Это административный самообман: ну какой идиот поедет на край света за грошом в кармане, на который ничего не купишь? Это очередная байка для начальства и трудящегося, ничего, кроме административной проблемы, он не решит.

Безусловно, своя рука владыка. Сделали 8 или 9 округов, потом еще один добавили. Что от этого изменилось? В Чечне была безработица, она и осталась. Перестала она быть дотационной республикой? Нет, не перестала. Но не будет ощущения, что меры приняты. Такой контур, как федеральный округ, не имеет функциональной нагрузки.

«МБХ медиа»