Коррупционная цепочка – кто наверху?

Не так давно мы освещали скандальную ситуацию, возникшую при завершении терапевтического корпуса в г. Кызыле, когда невесть откуда взявшиеся гастарбайтеры вдруг выигрывают аукцион стоимостью за 400 млн. рублей, не имея даже опыта подобного строительства. И умудряются, менее чем за полгода, якобы освоить всю сумму контракта, которая в декабре 2016 года практически в полном объёме перекочёвывает на счета заезжих строителей. Причем фактически работы на объекте не были завершены ни в 2016-м, ни в 2017 году. Да и вряд ли завершатся даже к 2020 году.

В чём секрет такого «моментального» освоения почти полмиллиарда рублей в сроки менее, чем за половину 2016 года? Благодаря чему нашему доблестному правительству удалось «перегнать» средства в размере всей суммы контракта? Правильно – благодаря вовремя подписанным актам выполнения работ. Работ, которые к тому времени большей частью были выполнены только на бумаге. Хотите узнать, кто эти «герои», умудрившиеся в обход всех законов и инструкций оформить документы при отсутствии реально выполненного объёма работ? Это руководство министерства финансов и министерства строительства республики. Это заказчик – ГКУ РТ «Госстройзаказ».

Мы много писали про то, что всё правительство Тувы глубоко коррумпировано и представляет из себя преступное сообщество, ставящее своей целью присвоение бюджетных средств. Но преступники в чинах от премьера до министров и руководителей УКСа и «Госстройзаказа» одни никогда бы не смогли провернуть такое дело – отчитаться о выполнении работ за полгода в 2016 году, перечислить подрядчику все деньги, предусмотренные на строительство, а потом ещё два или три года строить, строить и строить...

Конечно, премьер и его заместители – большие люди. Но и они бы не могли так ловко сработать, если бы не работники низового звена, технические специалисты. Обычно их называют «кураторами». Это они ведут строительный контроль за выполнением при строительстве и капитальных ремонтах зданий и сооружений работ. В силу своих обязанностей именно они проверяют объёмы и качество выполняемых работ.

То есть, это – самые близкие чиновники к строителям, так как тесно взаимодействуют в строительном процессе. Кто-кто, а они-то точно знают, кто кому «заносит» за подписание заведомо недостоверных бумаг. И часто тоже пристращаются к общему коррупционному корыту. Очень часто данные отношения тесно связаны с оказанием коммерческих услуг кураторам со стороны строителей за «закрытие глаз» на нарушения при производстве работ и подписание бумаг о выполнении тех или иных объёмов, которые пока не выполнены, но могут быть выполнены после подписания Актов выполнения работ для досрочной их оплаты.

На первый взгляд, руководитель, согласно должностному регламенту и в силу закона, несёт персональную ответственность за происходящее во вверенной ему сфере деятельности. Но некоторые недобросовестные кураторы, пользуясь этим, порой самостоятельно сговариваются с подрядчиками на оформление заведомо недостоверных документов. А всё дело в том, что без визы куратора никто, от начальника УКСа или «Госстройзаказа» до премьер-министра, не в состоянии произвести оплату работ. А поскольку руководитель не имеет полномочий на детальный контроль и проверку выполненных объёмов и поставленного оборудования, все полномочия в этой части имеются у кураторов объектов, в должностные обязанности которых как раз и входит проверка объёмов выполненных работ, их качество и прочие работы, связанные с деятельностью на объектах. В связи с этим у них при устройстве на работу даже берётся расписка о дисциплинарной, административной и уголовной ответственности за подписание недостоверных сведений.

Статья для куратора в случае фальсификации, или, если хотите, «представления недостоверных сведений в оформляемых актах», возможно, и будет – ст. 204 УК РФ «Коммерческий подкуп» или ст. 292 УК РФ «Служебный подлог», максимальная санкция по которым не превышает и двух лет. Но есть и другая сторона этой так называемой деятельности.

Заранее оговорюсь, что следственные органы и оперативные работники различных силовых ведомств, которые призваны защищать интересы граждан и государства, работают по схеме, когда раскрытие и расследование преступлений небольшой тяжести в учёт не идёт, и статистику раскрываемости и показатели работы следователей не повышает. И, как следствие, вынуждает недобросовестных правоохранителей из карьерных соображений искусственно завышать категорию раскрываемых ими якобы преступлений. Это, как правило, выражается в возбуждении уголовных дел по наиболее тяжкой статье (выставляются статистические карточки – привет палочной системе!). Однако неожиданно в ходе следствия квалификация преступления меняется на менее тяжкую или, того хуже, следователи прямо, не скрывая истинного мотива своих действий, направляют уголовные дела с предъявлением обвинений по наиболее тяжким статьям с пояснением: мол, пусть «суд разбирается», так как никто не хочет нести ответственность за незаконное возбуждение уголовного дела по тяжкой статье.

К примеру, Кызылский городской суд недавно по надуманным основаниям осудил некоего Монгуша по ч.4 ст.159 УК РФ на четыре года условно, хотя очевидно, что мошенничества в его действиях быть не могло, поскольку оно предусматривает умысел ничего не исполнять по договору, а лишь получить деньги, а Монгуш почти построил жилое здание. И Верховный суд Тувы был вынужден с такой позицией согласиться. Наверное, потому что не согласиться было невозможно. И обвинение в мошенничестве снял, мотивировав свой подход к разрешению дела.

Странно, что даже такой вердикт Верховного суда Тувы никак не повлиял на позицию следствия МВД Тувы, и они по-прежнему клепают обвинения в мошенничестве направо и налево. Но ведь на нерадивых следователей есть узда в виде прокуратуры. И куда смотрит она? Ну, ошиблись, с кем не бывает. Так что, за ошибку следствия должен отвечать руководитель строительной организации? Это что, правильный подход, соответствующий действующему законодательству? Непонятно. Как такой следователь может вообще заниматься расследованием какой бы то ни было категории, если даже студент второго курса юрфака обязан такое знать? К тому же на сей счёт имеются разъяснения Верховного суда РФ, выраженные в Пленумах, о которых последний не мог не знать! Это что, у нас последователи товарища Ежова? Тогда напомню им, что Ежов, как известно, закончил плохо.

Или другой пример по делу уже другого строителя – Марукяна, работающего по программе переселения. Ему Кызылским городским судом был вынесен оправдательный приговор, несмотря на то, что он отмотал срок в СИЗО и имеет право на реабилитацию. Видимо, судьи городского суда учитывают практику Верховного и стали смотреть на уголовные дела здраво. Но ведь за этим делом тоже стоят и следователь, и надзирающий прокурор... Как это отразится на их судьбах? При этом отмечу, что неизвестно ни одного случая, чтобы за подобное головотяпство уволили какого-либо следователя или надзирающего прокурора. Единственное исключение – это когда на взятке поймали следователя УФСБ России по РТ Козырева Р.П. Но и там дело пока ничем не закончилось.

А на днях произошёл вообще вопиющий случай в Кызылском городском суде. Там из уголовного дела, возбуждённого в отношении одного руководителя строительной компании, взяли и пропали три листа дела с постановлениями прокуратуры Тувы. И это не помешало следователю сдать дело в суд. Сейчас оно возвращается в прокуратуру, и там будет принято процессуальное решение. Но кто накажет следователя? Неужели это ему сойдёт с рук? Что-что, а уж признаки халатности у него налицо. Так выгонят его со службы или нет? Мы будем отслеживать его судьбу. Законный вопрос: почему люди страдают от необоснованных претензий правоохранительной системы, в то время, когда настоящие очевидные преступники в высоких чинах ходят на свободе?

Порой, следователи жалуются, что они сами понимают, что дела квалифицируют незаконно, но не в силах что-либо изменить, потому что таким образом построена система. И они вынуждены вразрез своего мнения направлять уголовные дела, которые должны быть прекращены, в суд с надеждой, что «там суд решит – он же в системе, прокуроры договорятся с судьями», и так далее, «иначе придётся всем платить издержки». В итоге, судья семь раз подумает, прежде чем один раз оправдает подсудимого.

Как известно, административный ресурс – это предоставление возможности подчинённому или зависимому от тебя человеку без какой-либо ответственности нарушить закон. И следственные начальники этим ресурсом пользуются вовсю. И тогда случаются более дикие случаи. Например, один руководитель строительной организации М. дал следователю Найдан-оолу показания о том, что был вынужден дважды давать взятки начальнику УКСа Биче-кыс О.П. в кафе, расположенном возле гастронома №39 по ул. Московская. Назвал время. Сообщил, кто при этом присутствовал. Тот в качестве свидетеля подтвердил, что Биче-кыс предложил М. оказать помощь Пенсионному фонду. И тот передал ему конверт. А потом, спустя месяц, ситуация повторилась в присутствии того же свидетеля.

Казалось бы, никаких сомнений в получении взяток руководителем УКСа у следователя быть не должно. Но после того, как свидетель под присягой письменно всё подтвердил, следователь неожиданно стал задавать свидетелю вопросы типа сколько было денег, в каких купюрах и как он узнал, что при нём осуществлялась передача денег? Понимаете, что абсурд позиции следователя СУ МВД Найдан-оол очевиден: представьте себе, что вы присутствуете при передаче конверта. И вдруг вы спрашиваете: а это не взятка? А затем берёте конверт, пересчитываете купюры и на всякий случай переписываете их номера. Но у Найдан-оол именно такая позиция. С чего бы это? Уж не сама ли она замешана в чём-то подобном? Да Бог с ней, Найдан-оол. Но у неё же имеется начальство. Оно о чём думает? Или Биче-кыс в тувинском МВД – лицо неприкасаемое? Чья это позиция? Бывшего министра Лобанова или начальника следствия Дуюна? Но их уже в республике нет, а воз, как говорится, и ныне там.

Но не всегда кураторы являются коррупционерами. Чаще недобросовестные следователи делают из них лжесвидетелей. Они для начала намекают, что с тем или иным персонажем «всё ясно», а что касается куратора, то и у него имеются перспективы «загреметь» заодно. И предлагают: чтобы уйти от ответственности, следует дать «нужные показания». Тогда у него имеется перспектива из подозреваемого стать просто свидетелем. И в уголовном деле возникает совершенно иная картина: во всём виноват начальник, который заставил (угрозами, уговорами, а где-то и просто домыслами куратора о возможных осложнениях в отношениях с начальством) состряпать и подписать «липовые» бумаги, подтверждающие то, чего на самом деле нет. Вот тут-то следователь и начинает «шить дело». Другая, более тяжкая статья, другая ответственность, совсем другой статус дела: лети, очередная звезда, на погон!

На следствии всё выглядит красиво и логично, следователь ведёт запись от себя и в протоколах допросов использует собственные слова и фразы, выдавая их за показания свидетеля. Правда, потом в суде вдруг выясняется, что свидетель ничего такого не говорил, а следователь просто его облапошил, уговорив подписать недостоверный протокол. Причём часто бывают случаи, когда с одного и того же свидетеля берут показания 5-7 раз, каждый раз дописывая детали, которые добавляют показаниям «солидность». Вот тут-то куратор и становится самой значимой фигурой в уголовном деле для квалификации действий руководителя того или иного учреждения. Схема становится универсальной – подписывай, что хочешь, подрабатывай у подрядчика помимо основной работы, ведь если что – начальство заставило. И никакой ответственности.

Так и появляются многочисленные уголовные дела, в которых те, кто по долгу службы должен не только составлять бумаги, но и нести за правильность оформления ответственность, остаются в стороне, а фигурантами этих дел становятся их руководители.

Не оставлю без внимания и субъективную сторону. Например, при проверке хода строительства 120-квартирного жилого дома в микрорайоне «Спутник», строения 4, выявилось завышение объема на 46 млн. рублей. Интересно, как связаны куратор объекта и строители? А работают в ГКУ РТ «Госстройзаказ» Идам Д.И. – супруга личного водителя Иргита Шолбана Советовича (поменяла фамилию), Тюлюш Алдынай Владимировна, родная сестра помощника Иргита Шолбана Советовича. Так вот на объектах, где фигурируют соратники и подчиненные Иргита Ш.С., акты выполненных работ всегда подписывались, как вы сами поняли, «впереди планеты всей».

Некоторые из так называемых основных свидетелей обвинения по сей день работают и не понесли (уверен, что и не понесут) абсолютно никакой ответственности.

Хочу ли я сказать, что руководители – невинные овечки, а во всех бедах виноваты технические специалисты? Нет, конечно, так не бывает. Среди тех и других есть мошенники, а есть и честные, принципиальные работники. К ним явно нельзя отнести того куратора терапевтического корпуса, который, конечно, не мог самостоятельно придумать и реализовать такую схему со столь быстрым липовым освоением бюджетных средств, но не мог не знать, что, подписывая липовые документы о выполненных объёмах работ, совершает преступление. В Туве создана целая сеть преступников, орудующих в строительстве. За эту цепочку можно тянуть и тянуть вплоть до премьера...

Но и под одну гребёнку все нарушения причёсывать нельзя. В каждом случае нужно разбираться, и именно в этом задача правоохранителей, а вовсе не в том, чтобы расследовать только громкие дела, «раскрывать» только статусные преступления. Не может быть, что во всех уголовных строительных делах, потрясающих республику несколько лет, виноваты только начальники. Не случайно в последние 10 лет каждый начальник УКСа, за редким исключением, увольнялся с уголовным делом. Такого случайно не бывает. Просто выстроена такая система, где если не нарушать закон – лишишься работы. И кто эту систему сформировал вы, конечно, понимаете. И особая ответственность правоохранителей не в том, чтобы нагонять статистику уголовных дел, а в том, чтобы собрать достаточный объём компромата на главного коррупционера республики.

Я ещё не раз вернусь к этой теме. До встречи.

Кондрат Пчёлкин