Кара-оол и Байсаров: Маниловы XXI века

Посещение премьером Тувы Шолбаном Кара-оолом Президента России Владимира Владимировича Путина, короткое кастрированное резюме которого было показано по телевидению с окончанием фразой Путина «давайте посмотрим повнимательнее» в Туве попробовали наделать много шума. Все же понимали, что рвался Шолбан к Путину не для того, чтобы рассказать, как при нём падает жизненный уровень населения республики. И не про то, как он пытается раздачей малоимущим бездельникам 370 коров и 200 овец этот уровень поднять. Нет, конечно. Он хотел немного пожалиться на трудности и попросить разрешения остаться у руля республики на третий срок. Ну как бы отчитаться и взяться за работу над ошибками... Получилось коряво и безрезультативно – на выборы не пустили, велели «подтянуть строительную отрасль» и качественно провести осенние выборы в Госдуму.

В этом плане показательно, что видеосюжет «великой встречи» кремлёвские чиновники обрезали аккурат после фразы «посмотрим», что дало повод посудачить о том, как Президент отчитал премьера за плохую работу. Впрочем, даже если бы вообще сюжет был показан без звука, по пренебрежительно-презрительному выражению лица Президента и испуганно-подхалимскому виду скукожившегося от осознания собственной беспомощности премьера было очевидно, что разговор предстоял тяжёлый и, скорее всего, с непредсказуемыми последствиями...

Ни для кого не секрет, кем был в прошлом наш Президент, какую он прошёл школу и с изучением какой справки он начинает свои встречи с губернаторами. Так что первые места Тувы по дотационности, сифилису, туберкулёзу, безработице, преступности и формальной поддержки населением «Единой России» среди регионов России для Путина секретом не были. Как и последние места по уровню жизни населения, строительству жилья и детских садов. В этом плане для Кара-оола теперь две важные вехи: в сентябре 2016 и в апреле 2017 года. Результаты выборов в Госдуму и общие результаты республики за 2016 год станут теми ориентирами, по которым Путин будет принимать решение о дальнейшей судьбе Шолбана.

Но я сейчас не об этом. Примечательно, что за словесной шелухой самовосхваления нашего неудачного премьера в республике перестали рассуждать о реальных перспективах экономики Тувы. А напрасно. Кара-оолы приходят и уходят, а жизнь – продолжается. Если послушать Шолбана Валерьевича, то все перспективы региона он связывает с деятельностью Байсарова. Тот и уголь копать начнёт, и железную дорогу в Туву проложит, и порт в Ванино построит... Правда, ТЭС-2 он сооружать передумал. Как, впрочем, и многое другое, что обещал в запале...

Но давайте посмотрим на планы Байсарова и Кара-оола непредвзято. Не с точки зрения принципа «Байсаров – мужик. Мужик сказал – мужик сделал». А реально. Недавно Байсаров дал РБК пространное интервью, в котором рассказал о своих планах в Туве. Снова пообещал построить железную дорогу Курагино-Кызыл и порт в Ванино, добывать на Элегестинском месторождении 12 млн. тонн коксующегося угля и продавать его в Китай и Корею. Судя по всему, Кара-оол эти планы разделяет и в них свято верит.

А теперь о реальных перспективах. Если верить Байсарову, у него есть всё, кроме денег. Но деньги для него – не вопрос. Нужно будет – найдёт. Правда, ищет уже шестой год... Но давайте представим, что случилось чудо и какой-то банк решил дать ему 250 миллиардов под эти проекты. Что будет дальше? Как известно, мировую экономику лихорадит. На рынках сырья падение котировок. Замедление темпов экономики Китая ожидаемо снизило и спрос на сырье. Что касается угля, то согласно правительственным данным, по итогам прошлого года его добыча и спрос на него упали почти на 3%. И это – только начало. Китай планирует масштабное сокращение работников в угледобывающей и сталелитейной промышленности, чтобы избавиться от избыточного уровня производства. Власти намерены сократить в общей сложности 1,8 млн. человек, что поможет снизить уровень добычи угля на 500 млн. тонн, а стали – на 150 млн. тонн. Впервые за 10 лет по состоянию на декабрь 2015 года спрос на уголь упал на 47 млн. тонн, и сегодня в мире накопилось 250 млн. тонн излишков. С 2011 года цены на уголь «рухнули» с $200-250 за тонну коксующегося угля до $80 соответственно. И эта тенденция нарастает.

В России имеется наглядный пример реализации проекта типа нашего – я имею в виду разработку Эльгинского угольного месторождения в Якутии, к которому «Мечел» построил железную дорогу до слияния с БАМом. Вряд ли кто станет спорить, что «Мечел» – солидная угледобывающая и сталелитейная компания, не чета конторе авантюриста Байсарова. Но и она на этом проекте «надорвалась» и сейчас находится в состоянии банкротства. Теперь «Мечел» спасает вся страна. Газета «Коммерсант» на днях сообщила, что «Мечел» выделяет железную дорогу от Эльгинского угольного месторождения до БАМа, строительство которой стоило ему около 70 млрд. руб., в новую структуру «Эльга-Дорога». Компания не оставляет надежд снизить долг за счёт продажи дороги ОАО РЖД, кроме того, выделение ветки за периметр Эльгинского проекта поможет привлечь в него профильных инвесторов.

Но если говорить о региональном угольном бизнесе, то самым успешным в России в этом плане является Кузбасс – основной регион по добыче угля в России. Недавно, в конце января т.г., ситуацию в главной отрасли Кузбасса, угольной, и возможное развитие смежной с ней углехимии обсуждали в Кемерово на научно-практической конференции «Перспективы развития углехимии в России: наука, технологии и производства». В ходе дискуссии представители углепрома и кузбасских властей признали, что отрасль вошла в кризис перепроизводства, перспектив выхода из которого не видно, и следует так или иначе развивать переработку угля.

В 2015 году угольщики Кузбасса добыли 215,8 млн. тонн угля. И собираются увеличить добычу в этом году до 238 млн. тонн. И это на фоне сокращения потребления угля по экологическим причинам в Китае, крупнейшем производителе и потребителе, и в Европе. В связи с чем в такой сложной ситуации в России Минэнерго уже в текущем году прогнозирует отсутствие роста добычи угля и его экспорта. А Байсаров и Кара-оол по-прежнему кормят нас безответственными обещаниями вытащить дотационную Туву с помощью угля и железной дороги.

В этом плане примечательны заявления Байсарова журналисту РБК о том, что он собирается делать в ближайшее время на Элегестинском месторождении: «Будем строить одновременно ГОК, железнодорожную ветку и терминал в Ванино. Построим дорогу, будем всю Азию углём снабжать». А когда журналист напомнил ему, что сейчас на уголь «мировые цены на семилетнем минимуме, спрос в Китае снижается...», Байсаров безапелляционного продолжил: «Мы будем экспортировать 12-15 млн. тонн в год – это ничто по сравнению с тем, что азиатские страны потребляют сегодня, даже в условиях кризиса, даже с учётом того, что Китай снизил свою потребность». Так что, мол, «не влезть туда России на 5-7% – это совсем надо быть ленивым». И добавил, что намерен поставлять тувинский уголь в Корею, которая в год «закупают около 30 млн. тонн» коксующегося угля...

Слушаешь Байсарова и думаешь: или он не в себе, или нас за дураков считает? Вся страна, Минэнерго, Кузбасс, где давно налажена добыча качественного и относительно дешёвого коксующегося угля и который находится на железнодорожной магистрали Транссиба, беспокоятся о том, что конъюнктура угля в России и мире неблагожелательна. А этот деятель, не добыв и тонны, смело заявляет, что наладит добычу угля, построит железную дорогу и морской порт, а затем решительно растолкает конкурентов и «втюхнет» 12-15 млн. тонн угля Корее или Китаю. И это при том, что за пять лет, которые он крутится вокруг тувинского угля, ничего, кроме скандалов с Байсаровым не происходит. То он «кинул» С.Пугачёва и И.Алтушкина, отказавшись заплатить 1 млрд. рублей за приобретённую им долю в «Енисейской промышленной компании», владевшей лицензией на добычу угля Элегестинского месторождения объёмом более 1 млрд. тонн, в связи с чем Пугачёв фактически потерял свой актив в Туве. То отказывается платить НПО «Мостовик» 895 млн. рублей за строительство железной дороги Кызыл-Курагино, что привело «Мостовик» к банкротству. То он регистрирует в Туве компанию-двойника с аналогичной аббревиатурой Пугачёвского ЕПК. То он на День шахтёра вместе с премьером Тувы Кара-оолом по телемосту обещают начать добычу угля в Элегесте и показывают, что за ними стоит техника, которая «готова немедленно начать работать». Однако за три года никто ничего так и не начал делать и даже то, что пять лет назад сделал Пугачёв на месторождении, пришло в упадок. И такой деятель не стесняется обещать, что отодвинет Тулеева с его позиций в России и вместо него станет поставлять уголь в Корею и Китай...

Конечно, о Байсарове можно рассказать много интересного. Его жизнь полна всякого. После окончания школы в 1985 году он поступил в Московский инженерно-строительный институт. Правда, учёба его не очень увлекала, и он в это время, будучи студентом, занимался спекуляцией на перепродаже компьютеров. В результате бурной предпринимательской деятельности уже в следующем году был отчислен и отправлен служить в армию. Вернувшись со службы, Байсаров продолжать учёбу в строительном ВУЗе отказался и перевёлся в Грозненский нефтяной институт, который осиливал аж целых 10 лет... Но и после окончания ВУЗа Байсаров работать по специальности не стал.

Как он сам поведал «Ведомостям», «Первым бизнес-проектом Байсарова был салон Сергея Зверева в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной в Москве». Затем, «в 1997 году он вместе с режиссером Ф.Бондарчуком открыл в ЦМТ ночной клуб». Затем попробовал работать в 2003 году вице-президентом Московской нефтегазовой компании с Шалвой Чигиринским в качестве вице-президента, но дело не задалось: «летом 2009 года в МНГК обнаружили налоговые нарушения и завели уголовное дело. Чигиринский уехал за границу». Байсаров как-то выкрутился, однако «дело лопнуло». И тут ему подвернулся вариант с тувинским углём, железной дорогой Курагино-Кызыл, строительством порта в Ванино, ТЭС-2 в Кызыле, гостиниц и многого другого прочего. С этого времени фамилия чеченского предпринимателя всегда звучала одновременно с фамилией Кара-оола и Тувой. Но воз, как говорится, и ныне там. Оно и понятно: человек, который не смог осилить первый курс строительного института, а 5-летний курс института нефти и газа проходил 10 лет, вряд ли может похвастаться особыми интеллектуальными способностями, трудолюбием и настойчивостью в достижении цели. И кто бы что ни говорил, а вести эффективную разработку угольного месторождения, строить железные дороги, мосты и порт – дело не для легкомысленных болтунов. По крайней мере, это совсем не то, что ночной клуб с пивом и девочками лёгкого поведения...

Однако вернёмся к проекту уголь-дорога-порт. Тут, собственно, и не в Байсарове дело. Как уже говорилось выше, угля как такового в мире хватает с избытком. Да что там уголь – нефть и газ резко потеряли в цене. Не случайно два месяца назад на Кузбассе в Кемерово обсуждали проблему «Перспектив развития углехимии в России». Даже там, где налажена добыча угля и в наличии транспортная инфраструктура, всерьёз озабочены перспективами использования угля. И это показательно. А наши руководители по-прежнему живут вчерашним днём и балаболят про уголь и железную дорогу, хотя ни на стройке, ни в добыче за всё время не добились никаких реальных положительных результатов. Получается так: ничего добыть не могут. А если вдруг случится чудо и добудут они эти 12 млн. тонн угля, куда его пристроят?

Отличие Тувы, к примеру, от Кузбасса состоит в том, что Кузбасс находится на Транссибе, а Туве железной дороги ещё долго не видать. А это значит, что нам нужно не уголь поставлять, а производить продукцию из него с высокой добавленной стоимостью. Как было сказано выше, сейчас коксующийся уголь торгуется по цене $80. А кокс, производимый из него, стоит $300-350 за тонну. Соответственно доля транспортных расходов при перевозке кокса в общей цене у кокса в 4 раза меньше. Поэтому нужда в железнодорожном сообщении для торговли коксом во столько же раз снизится. Так что Туве, скорее всего, не о железной дороге и не об угольном терминале следует думать, а о коксохимическом производстве. И затраты на транспорт будут в разы меньше, и сбыт продукции гарантирован.

К тому же при производстве кокса выделяется газ, который можно утилизировать и газифицировать им республику. Это особенно важно, учитывая чрезвычайную загазованность республики и неблагоприятную экологическую обстановку в Туве в отопительный период. А если думать об экологии всерьёз, то давно пора запретить использование жирных тувинских углей для сжигания в печах и начать в Туве производить и использовать для обогрева жилых домов угольные брикеты. Кстати, уголь энергетический в Туве продаётся по цене в 3 тыс. рублей за тонну, а угольные брикеты – в 1,5 раза дороже. Если правительство разработает систему скидок для населения, то из доходов от добычи угля, производства и реализации кокса несложно дотировать использование брикетов внутри республики. Была бы добрая воля правительства Тувы.

Странно, что правительство Тувы, премьер Кара-оол и его друзья-инвесторы при покровительстве Шойгу не думают о таких реальных проектах, как производство кокса и угольных брикетов, а носятся с несбыточным весьма дорогостоящими проектами, срок реализации которых уходит за горизонт. К тому же и дешёвых доступных денег в сегодняшней России невозможно найти. Видимо, все они заняты в основном самопиаром, и для них реализация проектов не цель – а средство удержания властных и финансовых позиций. Поэтому принцип «Мужик сказал – мужик сделал» – это не про них. А кто должен думать о завтрашнем дне республики? Сколько ещё лет Кара-оол, Байсаров, Шойгу и К будут кормить нас «завтраками» из области маниловщины? Когда они «сменят пластинку» или оставят нас в покое?

Я ещё вернусь к этой теме.

Кондрат Пчёлкин