Путин и журналисты: лучшие вопросы и худшие ответы

Отношения с Украиной

Роман Цимбалюк, УНИАН:

– В контексте ваших неоднократных утверждений о том, что на Донбассе нет кадровых российских военных, хотел вам передать привет от капитана Ерофеева и сержанта Александрова. Скажите, вы будете их обменивать на Сенцова, Савченко, Афанасьева, Кольченко (и этот перечень еще не закончен)? И еще один вопрос: Минские соглашения заканчиваются, ни одна из сторон не выполняет их. Так что же нам ждать от вас 1 января следующего года? Вы будете снова наступать, будете предлагать какие-то переговоры или, может, забудете на какое-то время об Украине?

Ответ:

– Мы не говорили, что там нет людей, которые занимаются решением вопросов в военной сфере. Почувствуйте разницу.

Экономика и кризис

Александр Гамов, «Комсомольская правда»:

– Я, прежде чем к вам сюда собраться, посмотрел стенограмму прошлогодней конференции. И там мы тоже говорили о сложной ситуации, которая складывается в экономике. Когда вас спрашивали, как долго мы будем выходить из такой сложной ситуации, вы сказали, что при самом плохом раскладе на это потребуется года два. Я прикинул, это получается конец 2016 – начало 2017 года. Сейчас у вас настроение изменилось по поводу выхода из кризиса? Какие ваши дальнейшие прогнозы?»

Ответ:

– Начнем с того, что я расскажу вам старый анекдот. Встречаются два приятеля. Один другого спрашивает: «Как дела?». Тот отвечает: «в полоску, то черная, то белая. Сейчас у меня черная полоса». Встречаются через полгода. Первый спрашивает: «А теперь?». Второй говорит: «Черная!». Первый уточняет: «В тот раз же была черная?». А тот говорит: «Нет, выясняется, что тогда была белая».

Дети «элитки»

Екатерина Винокурова, Znak.com:

– Сейчас у нас заканчивается 2015 год. Пятнадцать лет вы находитесь у власти и можем уже говорить о том, что имеем дело со сложившейся системой. Мой вопрос касается этой системы... Мы видим, что за это время выросло второе поколение «элитки». Молодому Ротенбергу подарили всех дальнобойщиков страны. Это молодой Турчак, которого не могут допросить по делу Олега Кашина, при том, что у него в регионе продолжают избивать журналистов. Это молодые дети Чайки, которые ведут мутнейший бизнес; надо расследовать, на самом деле плевать – заказ, не заказ, это надо расследовать. И прочие-прочие дети, которые никогда не смогут ни возродить Россию, ни сберечь Россию. Это никакая не элита, это просто «элитка». И при этом, когда мы, журналисты, ведем расследования, власть вместо того, чтобы разобраться, или начинает кричать про заказ Госдепа и Страшного Обамы, или начинает приходить с проверками, как на телеканал «Дождь». Если дальнобойщики выходят на акции протеста, то их тоже обвиняют вместо того, чтобы с ними поговорить. Владимир Владимирович, вы когда пятнадцать лет назад приходили к власти, вы таких итогов ожидали? Или, может, что-то поправить?

Ответ:

– Итоги в том, что ВВП удвоился. А что касается Чайки... (неловкая длинная шутка про шубу) Что касается Чайки... Что касается Чайки...

Загадочная Катерина

Михаил Рубин, РБК:

– Я не могу вас не спросить по поводу Катерины Тихоновой. Мы знаем, что она руководит важным проектом в МГУ. Наши западные коллеги сообщают о том, что это ваша дочь. Правда ли это?

Ответ:

– Я читал в интернете по поводу Екатерины Тихоновой. Недавно все утверждали, что мои дочери получают образование за границей и живут за границей. Теперь говорят, что они – и это правда – живут в России. Я ими горжусь.

Про Кадырова и убийство Немцова

Алексей Соломин, «Эхо Москвы»:

– Вы меня простите, я немного туповат, весь в своего начальника, вы его знаете. Не считаете ли вы правильным на время расследования (просто фамилия Турчака упоминается не столько в СМИ, сколько в уголовном деле) отстранить губернатора от должности? Это ведь не означает признания его вины? Это обозначит лишь вашу позицию нейтралитета. Но мой основной вопрос связан с расследованием убийства Бориса Немцова. Мы знаем из СМИ, из утечек со стороны Следственного комитета, со слов потерпевшей стороны, что есть большие проблемы с тем, чтобы следователи получили доступ к двум фигурантам этого дела – офицерам батальона «Север» Геремееву и Мухудинову. Сторона потерпевших связывает это с возможной позицией руководства Чечни: Рамзан Кадыров неоднократно публично высказывался в защиту фигурантов этого дела. Вы имели возможность разговаривать с Рамзаном Кадыровым, вы разговаривали с ним о расследовании этого дела? Что вы ему сказали? Он вас убедил в невиновности этих людей?

Ответ:

– С Борисом Немцовым я был знаком лично и у нас не всегда были дурные отношения. Я-то вообще с ним никогда отношений не портил. Он избрал такой путь политической борьбы, атак личных и так далее. Но я к этому привык, не он один. Но совсем не факт, что человека надо убивать.

Дарья Горсткина
«Открытая Россия»

ОДНО МЕСТО

Дмитрий Быков о том, почему ему понравилась пресс-конференция Владимира Путина.

А я хочу поблагодарить Владимира Путина за эту пресс-конференцию. Не потому, что желаю любой ценой выделиться из массы, не из духа противоречия, а потому, что все могло быть гораздо хуже. Никто не ждал хорошего, то есть политических свобод и расправ с правящим кланом (и не убежден, что эти расправы были бы так уж хороши: не факт, что человека надо убивать, как и было сказано). Но могло наступить ужасное. Реакция на падение нефти и национальной валюты бывает разная: можно было объявить крестовый поход против Запада, который нам неутомимо гадит; призвать к завоеванию Украины или переключиться на Северный Казахстан; потребовать от силовиков, чтобы до Нового года разобрались с пятой колонной; отправить в отставку правительство, назначив премьером Глазьева; отказаться от моратория на смертную казнь; попросить, чтобы наши вежливые люди привезли из Лондона в клетке живого Ходорковского. Да мало ли! У Жириновского и не на такое хватало фантазии. То есть мы могли увидеть действительно загнанное в угол животное, которое упоминалось еще в книге «От первого лица», полное расчеловечивание, последний бросок, ядерную угрозу в действии.

Все это могло состояться и произвести ужасающее впечатление: народ наш, который, в сущности, не население, а зрители большого спектакля, обладает всеми чертами театральной публики. «Даром, что ли, вместе с залом, путающим – в кадре он или за кадром, ты при нежной сцене веки трешь, а при батальной кланяешься ядрам?» – как сказал поэт. Когда на сцене огонь по штабам, в зале пригибаются; когда на сцене любовь, в зале нежность и слюни; когда на сцене растерянность, в зале добродушный юмор. Добродушный юмор мне нравится, это славная реакция. После этой пресс-конференции в интонацию осторожной насмешливости впала даже Скойбеда, давно ставшая нарицательной. Никто из авгуров отечественной конспирологии не бросился вычитывать между строк стенограммы намеки на имперское величие и скорый подъем нефтяных цен. Саакашвили – всего лишь обозванный плевком в лицо украинского народа, а когда-то мысленно подвешиваемый за одно место, – отозвался в Фейсбуке со спокойным презрением, почти без эмоций; других эскапад, в общем, и не было – не считая того же одного места, которое турки лизнули американцам. Или это было уже какое-то другое место? Тогда его смена символична: раньше нас больше всего волновали тестикулы, они были у нас самые крепкие и символизировали возврат к имперской модели, – теперь все сосредоточено на попе, которую лижут американцам и в которую падает экономика. Попа глупее, проще, но она мягче.

Я не убежден, что все это отсрочено или упразднено: шанс сохраняется, и последняя судорога может оказаться именно такой. Уже понятно, конечно, что Киев не захватим и Брюссель танками не проутюжим, но на своих можем оттоптаться так, что мало не покажется. Конечно, сейчас русский народ демонстрирует лучшие свои качества, а именно: иронию и способность добывать информацию даже в условиях каменного молчания официальной прессы: интернет пестрит разоблаченными натяжками, прямую ложь анатомируют – без особого злорадства, с привычным местным цинизмом. Глубоко разочарованы только наиболее агрессивные имперцы, от каждого публичного выступления своего героя ждущие расправы с Медведевым и атак на уцелевших либералов. Но таких кровожадных маньяков у нас, в сущности, единицы. Владимир Путин когда-то разбудил в народе худшие его черты – ксенофобию, жажду мести, склонность к ресентименту; но у нас ведь это легко проходит, ибо социальные и политические наши переживания неглубоки. То ли дело салат оливье – он у нас в генах; и анекдот в генах, и готовность по первому сигналу запасаться солью и спичками. А всех убивать хочется немногим, и все они уже в Новороссии либо разошлись по домам. Так что после пресс-конференции страна проснулась в обычном своем духе – с готовностью к кризису, с вялой насмешкой над начальством, с тихой радостью от очередного падения в родную идентичность.

Мы видели начальника разным – и болезненно агрессивным, и злобно-мстительным, и угрожающим, и лгущим, и прослезившимся (что не мешает ни агрессии, ни мстительности). Видели его целующимся с тиграми, летающим со стерхами и даже общающимся с «Нашими», причем если тигр был под медикаментами, то «Наши» являлись au naturel, без сетки. Теперь мы увидели его растерянным, с бородатыми шутками, с неуверенными ответами – «Что касается Чайки… Что касается Чайки…» – и еще менее уверенными уходами от ответов. И это очень по-человечески.

И тут еще мягкий снег наутро, потепление, почти оттепель, и вал насмешек в электронных СМИ, и такая же растерянность в официальных комментариях, и даже на улицах люди, кажется, чаще друг другу улыбаются; в общем, что-то предновогоднее, праздничное. Нам ведь очень немного надо. Пусть мы упали в то самое место, о котором, в сущности, никогда не забываем, – но, слава Богу, не убили! Не призвали к массовым истреблениям! Не назначили дальнобойщиков наймитами Запада, не спросили, почему до сих пор на свободе Навальный и все его бедные родственники! Может, конечно, начнется после Нового года, но по крайней мере «Иронию судьбы» мы еще посмотрим! Даром что в главной роли там полячка, соотечественница высланного Радзивиновича. (Вацек! А ты уверен, что это такое уж горе? Многие хотели бы быть на твоем месте).

И главное – это, понимаете, действительно сенсационное заявление: не факт, что врага надо вот прямо так сразу и убивать. Не факт. Подозрение есть, но окончательной верификации не произошло. Такое заявление свидетельствует сразу о нескольких вещах. Во-первых, российская власть вступила в ту самую стадию, в которой она уже себя не вполне контролирует, а о красоте слога не думает тем более. А во-вторых, некоторые из нас имеют шанс дожить до чего-нибудь другого. Хотя бы до другого места.

Хотя не факт, что оно будет другое. Не факт.

Дмитрий Быков
«Профиль»