Заколебали!

Путин уволил семь генералов в среду, 30 октября, утром. А потом поехал проводить заседание Совета по противодействию коррупции. Он там оценивает «успешность выполнения политики страны по борьбе с взятками» (сообщение пресс-службы Кремля).

Узнав об этом, мы на сайте «МК» задали читателям вопрос: «Считаете ли вы, что президент действительно борется с коррупцией?» Ответы разделились не поровну.

Да – 3%. Нет – 97%.

Учёные-социологи скажут, что опрос антинаучный. Ладно. Но неужели «по науке» результаты изменятся не на проценты, а в десятки раз?

Выражая солидарность с абсолютным большинством читателей, мы должны вежливо спросить:

– Возможна ли настоящая борьба с коррупцией путём заседаний, где, как мы предполагаем, присутствуют коррупционеры?

Сколько их там (в процентах)? Даже если очень мало, это всё равно что вражеские шпионы в штабе, где планируется наступление.

* * *

Мы видим, что коррупционеров увольняют с большим опозданием. Не в тот момент, когда они подписывают разорительную для страны сделку; и даже не в тот момент, когда они первый раз попались с поличным.

Их увольняют, когда они уже очень богаты. Чаще всего мы слышим, что такой-то уволен и даже объявлен в международный розыск, а это значит, что ему дали уехать. Кто его предупредил, что пора бежать? Только те, кто выписывает ордер на арест. То есть борцы с коррупцией. Могут выписать ордер сегодня, а могут завтра. Сколько это стоит, трудно даже вообразить.

Возможно, поверить в борьбу с коррупцией мешает беготня с факелами. Узнав, что факелов наделано 16 тысяч штук, люди (97%) произносят известные русские слова. И только олухи (3%) спрашивают: «Зачем столько?»

Как зачем? Значит, столько надо; страна большая; факелы ломаются, гаснут, взрываются... Видно, их делали те же, кто «Булаву», – секретные военные заводы. И правда, пусть тренируются на факелах; факел дешевле «Булавы». А горожане, в том числе школьники, по всей России ждут, когда и по их населённому пункту побегут факелоносцы, и надо будет их встречать, махать флажком.

Тоже правильно. Пусть люди тренируются выходить на улицы с ликованием, а не с протестом.

* * *

Когда коррупция выглядит как гигантский трамплин или как депутатская вилла в Майами, она заметна, о ней говорят, её показывают по телевизору... Но есть коррупция тихая, незаметная, сволочная. Она выглядит как забота о людях.

Кто-то непрерывно заботится о народе. За это народ должен быть бесконечно благодарен. А кто не ценит – неблагодарная тварь.

Кто-то заботится о здоровье нации. Чтобы человек получал здоровье не по старинке, а как полагается в ХХI веке, в поликлиниках поставили автоматы. Электронный прибор выдаёт талончик к врачу.

Раньше человек стоял в очереди в регистратуру, получал талон, шёл к врачу. Теперь приходишь в поликлинику, нажимаешь кнопку, получаешь талон на следующую неделю, приходишь в назначенный день – бац! – врач заболел. Мамки с грудными, больные, хромые – все должны прийти только для того, чтобы нажать кнопку. А потом – прийти ещё раз. А не повезёт – ещё раз...

Время – деньги. Если у миллионов украли время – значит, кто-то заработал миллионы. Понятно кто: изготовители талончиковых автоматов. Кто-то где-то решил, какая именно фирма обеспечит автоматами тысячи поликлиник.

И в отделениях Сбербанка автоматы с талончиками. Получи бумажку с номером очереди и смотри на табло: жди, когда твой номер загорится.

Стало ли меньше людей в очереди? Нет. Двигаются ли они быстрее? Нет. Кому повезло? Изготовителю автоматов и светящихся табло. Ну и тому чиновнику, который проводил конкурс, чтобы решить: какая именно фирма будет делать всю эту технику ХХI века.

Сама по себе техника, может, и хорошая, полезная. Но техника ХХI века правильно работает в странах ХХI века. Где людей уважают, где клиент-покупатель-пациент-пассажир всегда прав. Где не перекрывают десять раз в день городские магистрали для проезда начальника, замначальника и пр. Где не задерживают пассажирский лайнер ради губернатора, который наслаждается в бассейне. А нам эту технику ХХI века всюду напихали, а отношение к людям осталось, как в ХIХ веке, как к холопам, как к крепостным. В глазах господ простые люди (простолюдины) были хамы, скоты. И когда некоторые хамы стали господами, лучше не стало...

...Террорист взорвался в «Домодедово». Тогдашний президент (Медведев) чуть ли не в истерике бился: службы аэропорта проморгали шахида! (Террористов не аэропортовские должны ловить, а ФСБ и МВД, но сейчас не об этом.) Потом тогдашнего президента занесло на Киевский вокзал: ах, какой кошмар! – на входе нету рамок-металлоискателей! Поставить! Немедленно! Всюду!

Теперь стоят, гниют. Уезжал я с Курского, уезжал с Павелецкого, уезжал с Ленинградского – всюду народ идёт мимо рамок. Даже не знаем, включены ли они. Может, это вообще муляж. Может, там никакой электронной начинки. Но какую же хренову тучу денег заработал производитель рамок. Небось портрет Медведева у него теперь вместо иконы, благодарственные молитвы возносит (если, конечно, он благодарная тварь).

А сколько заработал производитель КОИБов – машинок, которые на избирательных участках якобы честно считают наши голоса. Каждый КОИБчик – 2500 долларов.

И уж полный... (хотел написать одно словечко на букву «п», но Дума приняла закон об уголовной ответственности за мат в печати; надо вести себя прилично). И уж полный пикет... пинцет... пистон... Нет, ничего не подходит! Пытался выразить по-русски отношение к видеокамерам. Путин, будучи кандидатом в президенты (удачная шутка, не правда ли), приказал поставить видеокамеры на все 95 тысяч избирательных участков. По две камеры на каждый – 190 тысяч штук. Выборы получились потрясающе честные, ага. Хотите убедиться? Каждая камера работала 12 часов. Значит, надо, чтобы 190 тысяч честных проверяльщиков (а где их взять? кто их оплатит?) сидели и всё это смотрели. Не моргая, не отлучаясь в туалет...

И ещё бесконечные тысячи видеокамер во дворах и на улицах... Как только какой-нибудь поп или министр задавит людей, так все окружающие камеры, оказывается, сломаны, ничего не видели.

А кто счастлив? Неужели надо объяснять? Счастлив производитель видеокамер наружного наблюдения. Киприот какой-нибудь.

Мы и раньше предполагали, что о народе заботятся сплошные киприоты. А с тех пор, как наш президент и премьер-министр так горячо занялись судьбой киприотов, последние сомнения исчезли. Просто это такая система. Забота о народе проходит через турникет. А забота о заботливом турникете – через Кипр.

Александр Минкин,
«МК»