Болеть или не болеть?

У меня мягкий живот. Вычитала в собственной «карте». Молодая врачиха писала-писала, озабоченно переключаясь на свой телефон, ей надо было перечислить абонентскую плату и, провозившись пять минут, пока я, пациент, сидела в статусе соседней табуретки, ожидая ее манипуляций «с гаджетами», не прозвучало ни слова: никаких старомодных «простите, сейчас я закончу и осмотрю вас», «на что жалуемся»? Ни-че-го. Она перебрасывалась репликами с медсестрой, продолжая ковыряться в телефоне. Мой живот (старинное – жизнь) не вызывал у нее никакого интереса, она никогда не видела его и не притрагивалась. Но умело написала то, что требуется. «Живот мягкий». Вообще-то я пришла с месячным кашлем, похожим на туберкулез, что в Туве вполне вероятно: смертность от туберкулеза, выявленного впервые при вскрытии у нас вдвое выше, чем по России в целом, это означает, что люди умерли от отсутствия диагноза, лечения и тотального пофигизма. Но, написав про мой живот, она направила меня к неврологу. Я пришла с кашлем, фиктивно осмотрен мой живот, и после этого я направлена к неврологу. «Еще можете зайти к пульмонологу», – добавила доктор с телефонами.

Пульмонолог тоже была молодой и очень красивой. Высокая русская девушка сидела в маске и рассказывала медсестре про изгнанного передо мной молодого человека. Он оказался приписан к своей мвд-шной поликлинике, и врач отказала ему в приеме, злорадно пересказывая: «Щас, аха, думал, проскочит» Я видела, что заинтересованный внешностью врача полицейский или кто он там был, с радостным, не больным лицом переступал порог кабинета. И на тебе. Чужих не смотрим. Пульмонолог направила меня сделать рентген носа. Я жаловалась на боли при вдохе, неприятные ощущения в легких и нос мой нисколько в этом не участвовал. Прожив пятнадцать лет с оториноларингологом, я никогда не вынуждала его ковыряться в своем носе, он никогда не болел.

«Все вы говорите, а на снимке потом такооое!», – вдохновляла меня врач. Вчера я уже получила дозволенную порцию облучения гамма-лучами, снимая легкие, почему же мне сразу не сделали фотосессию всего тела на всякий случай – недоумевала я. Помирать от рака после облучения или пневмонии, принятой за гайморит? Выбор невелик.

Доктор выписала еще платные анализы на посев бактерий и устойчивости к антибиотикам из содержимого моего кашля. Но вместо того, чтобы дождаться результата и поразмышлять какой препарат будет эффективен и против чего: бактерий, микробов или вирусов – написала рецепт на мощнейший антибиотик. Зачем же тогда делать посевы, если я уже начну принимать антибиотик, смажу всю клиническую картину и потом еще выяснится, что лекарство было моим высеянным бактериям – по фигу. Но зато оно попутно убило все (это же анти-БИОтик) все, что составляло остатки иммунитета.

Я не стала снимать нос, простояв в очереди 1,5 часа. Бабули с костылями, пьяные однорукие или одноногие парни в перевязках, дяденьки со следами только что снятого гипса – все это подлинно страдающее и нескончаемое не позволило мне пробиться к облучателю, и я плюнула на все. Нос у меня, в конце концов, еще не отваливается. Посоветовавшись в аптеке с одноклассницей-провизором, на антибиотик «Макапрен» я тоже забила. Сдам анализы и потом посмотрю, что эффективнее, в отличие от нетерпеливого доктора. Купила редьку, залила ее медом, соорудила титьку и жду, когда из нее закапает лечебный природный антибиотик.

Живот у меня мягкий. Я надеюсь, еще прожить. Но на какое кладбище отправляют эти свежеиспеченные, равнодушные тувинские врачи своих пациентов – вопрос. Диплом доктора стал давно стал «путевкой в жизнь», врач никогда не останется без работы, и родители забивают последнюю корову, высылают последние гроши пенсии, лишь бы ребенок выучился на «эмчи». Самый взяткоемкий вуз в России – медицинский. Все пересдачи – только платные. «Фармакология» в Омском меде стоит 70 000. Студенты заранее оповещают родителей, что не сдадут бесплатно точно. И преподаватели тоже готовятся к приему средств. Ближе к сессии они становятся нетерпимее и жестче, как старая говядина. Умнее от этого будущий врач не станет, а старый – купит айпэд внуку. Все довольны. Кроме пациентов, пришедших с жалобами на кашель и направленных с мягким животом к неврологу.

Последний раз я была в поликлинике года четыре назад. Мне был «нужен» больничный. Судя по энергичным словам, жестам и спорам, возникающим в очередях, более половины из пациентов вполне жизнеспособны и не нуждаются в госпитализации. Скорее в движении на свежем воздухе, разгрузочных диетах и прочем оздоровлении. Абсолютно точно (и в этой связи были подтвердившиеся проверки), что 70% больничных листов выписываются для чиновников «в трудной жизненной ситуации», когда начинаются увольнения, преследования по суду и так далее. Помню, в Кунгуртуге кто-то из администрации, не желая увольнения, умудрился 1,5 года посидеть на больничном. «Настоящих буйных мало».

Из собственных показателей поликлиники видно, что более 13 тысяч 400 обращений за год были связаны с травмами. Около 3000 с глазными болезнями. И далее по убывающей – до 200 обращений в связи с чем-то терапевтическим. То есть городская поликлиника работает больше, как травмпункт. Доступность бесплатной медпомощи способствует не оздоровлению населения, а наоборот – к желанию быть больным. Я бы предпочла получать лично и перераспределять причитающуюся мне сумму страховых взносов, перечислив их в тренажерный зал, бассейн или ледовый каток, профилактории, если в течение года ни разу не обращалась за помощью в поликлинику или больницу. Бесчисленные бабули просто перестанут осаждать врачей, если самим придется решать: болеть или не болеть, отдавать деньги поликлинике или оставить себе. Они начнут пить травы. Двигаться, следить за диетой, но сэкономят на походе в поликлинику, чтобы скопить детям или внукам на подарок. А как изменятся российские врачи – вы не представляете. Какими они станут вежливыми, внимательными и добросовестными. Будут помнить и знать вашу «карточку больного» лучше, чем движение денежных средств на собственных банковских картах.

Такие же механизмы нужны и в пенсионной системе, и в налоговой, только когда наши отчисления будут работать не анонимно на всех, а исключительно по твоему выбору и персонально на тебя, желание быть здоровым, честным и богатым победит над сегодняшним здравым смыслом, диктующем нам быть ленивым, больным и бедным. Сегодня в нашей стране выгодно отдыхать на больничном, утаивать налоги и рано уходить на пенсию. Когда будет по-другому: по-нормальному и по-человечески, я не знаю. Но точно не при Путине и не при нынешней партии. И значит, не при нашей жизни. Кашляете? Живот мягкий. Идите к неврологу.

Десять лет назад, когда я беременная на предпоследнем месяце, отекшая, с трудом дыша, добралась до четвертого этажа кабинета приема (после записи терапевта оформляется больничный для начисления дородовых денег), врач болтала с коллегой про прошедшую «пятиминутку». Не воткнув в уши концы фонендоскопа она сделала поверх моего платья 3-4 тыка мне в грудь, не переставая охать и ахать, потому что слушала она не меня, а коллегу, развалившуюся на кушетке вместо пациента. Я узнала все, что было на собрании и поскольку город маленький, представила всех участников, услышала все эпитеты и резюме. Но ничего про себя – беременную женщину рисковой группы, пришедшую за итоговой консультацией к доктору. После тыков через одежду, врач быстро накарябала что-то и выпроводила меня, даже не задав ни одного вопроса. Я тоже не стала открывать рот, сделав это только на втором этаже, дойдя прямым ходом до главного врача поликлиники и показав записи, из которых следовало, что давление у меня в норме (а я как раз была из-за него под угрозой), но врач ведь и не доставала тонометр, что легкие б/о, а ведь уши доктора были заняты болтовней, и что у меня нет жалоб. Я еле влезала в обувь из-за распухших ног и хотела узнать, нужно ли принимать диуретики.

Через полчаса доктор уже у меня дома проверяла давление. Я этого не желала. Но ее могли и уволить, поэтому она примчалась ко мне на такси. Я же хотела только одного, чтобы по-настоящему нуждающаяся в помощи не была так же равнодушно и формально пропущена, я рожала пятого ребенка, подкована была лучше многих молодых врачей, была замужем за врачом, и помощь в случае необходимости получила бы сразу, но вдруг какая-нибудь стеснительная женщина, так и ушла бы с липовыми записями о нормальном давлении и «мягком животе», потеряв потом ребенка, потому что давление у нее окажется на самом деле угрожающим, но только доктору это было до фени.

Саяна Монгуш,
plimpa.livejournal.com