А БЫЛА ЛИ ВЗЯТКА?
МОЖЕТ, И НЕ БЫЛО НИКАКОЙ ВЗЯТКИ?

Как мы уже сообщали («РИСК» №4, за 8-14 августа 2007 г.), следственным управлением прокуратуры республики проверяется факт покушения на дачу взятки ректору ТГУ. В отношении взяткодателя возбуждено уголовное дело, которое находится в производстве следователя по особо важным делам.

Возбудить уголовное дело в отношении самого ректора нельзя – он депутат Великого Хурала, и сначала необходимо получать заключение коллегии из трех судей Верховного суда республики о наличии в его действиях признаков состава преступления. Учитывая обстоятельства дела, получить такое заключение будет совсем не просто. Но даже если это и произойдет, предъявить ему обвинение будет еще сложнее.

Среди заинтересованной общественности распространился (или был распространен?) слух, что Н.Дубровского «поймали на взятки с поличным», «он раскаялся», «во всем признался и только поэтому гуляет на свободе».

Увы, как мы выяснили, это далеко не так. И, скорее всего, даже вовсе не так.

Показания, которые дает взяткодатель Ирина Очур, с полной достоверностью изобличают только ее саму. Суть их сводится к тому, что к ней обратилась родственница Бичи Иргит и попросила помочь внуку поступить в университет. Внук поступал на факультет правоведения и завалил экзамен. Б.Иргит дала ей пакет с бутылкой коньяка, бутылкой шампанского и коробкой конфет, а также запечатанный почтовый пакет, пояснив, что в нем деньги. И.Очур договорилась с ректором о личной встрече. В его кабинете она положила пакет с «подарками» на стол и попросила «помочь мальчику» поступить на «информатику». Дубровский предложил попытаться поступить на факультет «физика и информатика», после того как будет объявлен дополнительный набор.

«После этого я в благодарность за его помощь в поступлении... вытащила из своей сумки конверт с деньгами, который мне дала Бичи Салчаковна и положила в пакет, который стоял на его столе. Из моих действий было видно, что я передаю ему деньги за его помощь в поступлении Начына. Дубровский как бы для очистки совести «промычал» какое-то возражение, но не вернул мне его и фактически принял эти деньги. После этого я попрощалась с ним и ушла», –дает показания взяткодательница Очур.

Ректор дал почти такие же объяснения. Но с его слов, когда Очур поставила пакет на стол, он сказал, что ему ничего не надо, потребовал, чтобы она пакет со спиртным убрала. Он не видел, как Очур положила в него конверт, а затем оставила пакет возле его стола. После того, как Очур ушла, он сам пошел на обед, а когда вернулся, обнаружил пакет. Подумал, что в нем спиртное, но не стал рассматривать, что находится в пакете. О том, что в пакете конверт с деньгами, не знал и не догадывался. Прошло еще около 2 часов, когда в кабинет зашел следователь и объявил, что он получил взятку. Для него это было полной неожиданностью.

При «осмотре места происшествия», хотя все-таки точнее назвать это обыском, обнаружено, что в кабинете ректора университета на полу «пакет синего цвета» в нем «находятся бутылка шампанского, коньяка, коробка конфет и простой немаркированный конверт белого цвета. При осмотре конверт находится в опечатанном состоянии. При вскрытии конверта в нем находятся купюры банка России...».

Обстоятельства встречи Очур и Дубровского были зафиксированы с помощью звукозаписи. Из стенограммы звукозаписи можно уяснить, что Очур сначала говорила о том, как она хорошо относится к Дубровскому и хотела бы его отблагодарить. Потом попросила помочь ее родственнику. Тот сирота и сильно переживает, что не поступил на юрфак. Ректор предложил попытаться поступить еще раз, после того как будет объявлен допнабор, и Очур стала предлагать что-то от нее принять «в знак благодарности». Дубровский дважды сказал «не надо», один раз – «не могу». Потом раздался телефонный звонок, и Дубровский с кем-то разговаривал по телефону. Сразу после окончания телефонного разговора они расстались. Ни слова о деньгах, нет упоминания о конверте. Никого намека на вымогательство взятки или условия поступления.

Что в итоге? Факт покушения на дачу взятки очевиден и подтвержден объективными доказательствами. Факт получения взятки крайне сомнителен. И никаких даже признаков вымогательства.

Можно ли построить крепкое обвинение на домыслах взяткодателя: «Из моих действий было видно...»? К тому же к ее показаниям придется отнестись критически. Она заявила следствию, что находится в дружеских отношениях с ректором ТывГУ, что мало соответствует действительности, поскольку ректор не так давно уволил с работы сына И.Очур, который трудился проректором ТГУ и очень небрежно относился к служебным обязанностям. Очур за него сильно просила, даже угрожала, но не помогло.

Пока не ясно, кто инициировал попытку всучить Дубровскому меченые купюры. В объяснениях Очур об этом ни слова. Возможно, запечатанный конверт мечеными купюрами вручила ей Б.Иргит, предварительно обратившись в «компетентные органы» и скрыв эти обстоятельства от Очур. Но тогда она «подставила» не столько Дубровского, сколько свою родственницу. Впрочем, люди, хорошо знающие Ирину Шекпээр-ооловну, полагают, что она вполне могла специально подставить ректора из мести, поскольку является личностью коварной, лживой и беспринципной.

Но не исключено, что замысел родился в недрах самих «компетентных органов». Недаром «жучок» в кабинете шефа установила одна из сотрудниц, что замужем за опером. Все последующее – результаты оперативной деятельности. Интересно, что дело появилось сразу после того, как генпрокурор резко раскритиковал отдельные регионы за низкую выявляемость должностных преступлений. В перечне была упомянута и Республика Тыва.

Не отсюда ли такая прыть?

ОБЭП нужно здорово постараться – с доказательной базой у следствия большие проблемы. Достаточно вспомнить недавние обвинения во взятках в М.Анай-оола и О.Тинмея. Мы сразу пришли к выводу, что о взятках там не может быть и речи. (Вспомните статью «Тинмей не друг, но истина дороже!») Но правоохранители тогда уперлись. Суд показал, что мы были правы.

Мы еще вернемся к этой теме.

Юридический отдел