Президент и его миссия

Вопрос «на что рассчитывает Путин», или даже, в более сильной форме, – «на что надеется Путин», кажется вполне правомерным. Однако сама его постановка предполагает наличие в голове вопрошающего вполне сформировавшейся картины мира, которая и делает возможным такой вопрос. Задающий вопрос уже убежден, что в стране – проблемы, и что у Путина – тоже проблемы. Рейтинг падает, социологи фиксируют рост числа протестных настроений, власть, изыскивая деньги, вынуждена идти на непопулярные меры, которые только усиливают протестные настроения, лидеры ведущих мировых держав смотрят на главу России с опасением, и это еще в лучшем для него случае, санкции добивают экономику, и так далее. Это – не бессодержательные тезисы, любой из них можно доказать, опираясь на факты. Однако – и для нашего разговора это интереснее – картина мира, допускающая вопрос «на что рассчитывает Путин», предполагает наличие еще одной презумпции, менее явной, чем перечисленные выше. Задающий такой вопрос подразумевает, что Путин тоже считает, будто у него – серьезные проблемы. Что у Путина есть тайное и подлинное – скорее всего, даже более глубокое, чем у его критиков, – знание о ситуации в стране, и, ориентируясь на это сокровенное знание, Путин вынужден постоянно думать, как ему теперь выкрутиться из тех бед, в которые он сам же себя и загнал.

Только вот имеются ли основания у подобной гипотезы?

Телезритель номер один

У государственной пропаганды – заявляю ответственно, поскольку по рабочей необходимости много лет уже регулярно смотрю информационно-аналитические программы и политические ток-шоу на метровых каналах российского ТВ, – своя картина мира, тоже целостная и непротиворечивая. Построена она в основном на лжи, передергивании и игнорировании фактов, но менее целостной от этого все равно не становится.

Главные тезисы ее общеизвестны: родину окружили враги, на службе у внешних врагов – враги внутренние, «так называемая оппозиция», цель у врагов – зло ради зла, разрушение России, поскольку Россия для них – как кость в горле или как бревно в глазу.

Россия хранит истинные ценности, которые давно потерял Запад, и поэтому является центром тяготения для здоровых сил на Западе (то есть, как правило, разнообразных ультраправых), и держав, не согласных подчиняться диктату однополярного мира (вроде Ирана и Северной Кореи). Вокруг России – ад и хаос: в Европе бесчинствуют мигранты, геи и прочие либералы, про Украину и заикаться нечего, центральные телеканалы о бедах Украины вот уже много лет подряд рассказывают почти постоянно. Зато Россия под мудрым руководством Владимира Путина цветет, врагам готова дать отпор, для чего постоянно совершенствуется лучшее в мире оружие, а для граждан здесь – рай, или почти рай, и с каждым днем все радостнее жить.

Повторюсь: принято почему-то считать, что у царя в голове – какая-то отличная от этой жвачки для массового потребления адекватная картина реальности, в соответствии с которой он и выстраивает свою политику. Вот только никаких объективных данных, чтобы этот тезис подтвердить, у нас не находится.

Приведу пару ярких примеров, между которыми – три самых непростых в истории России года. В январе 2015-го, когда война на Донбассе, естественно, была темой номер один, все государственные телеканалы рассказали о том, как в Харькове некий вооруженный мужчина в камуфляже выкрикивал команды на английском языке. Из чего делался ожидаемый вывод – за Украину воюют иностранные наемники. Через пару дней после выхода однообразных сюжетов о харьковском наемнике президент в Петербурге встречался со студентами Национального минерально-сырьевого университета «Горный», с которыми и поделился собственными страхами касательно донбасской войны: «Мы часто говорим: украинская армия, украинская армия. На самом деле кто там воюет? <...> По сути, это уже не армия, это иностранный легион, в данном случае иностранный натовский легион, который, конечно, не преследует целей национальных интересов Украины».

Президент повел тогда себя не просто как добросовестный потребитель пропагандистского киселя. Все даже печальней: он выглядел старушкой у подъезда, которая, услышав краем уха кусок новости, превращает ее в длинный рассказ о грядущем и неизбежном конце света. От человека в камуфляже до легионов НАТО все-таки приличная дистанция.

Второй пример – посвежее. После того, как английская пресса рассказала про «Петрова и Боширова», российский телевизор зашелся в веселой истерике. Завсегдатаи ток-шоу потешались над неумелым враньем русофобствующих британцев, а одна особо бдительная зрительница, чей звонок пустили в эфир в программе «Время покажет» на Первом, заявила даже, что фамилия «Боширов» придумана не случайно, и должна зафиксировать в умах западных обывателей связь между химическим оружием, которое якобы использовали против Сергея и Юлии Скрипалей в Солсбери, и верным союзником России Башаром Асадом, который якобы использует химическое оружие против собственного народа.

Чуть позже, на Владивостокском экономическом форуме Путин фактически повторил основную линию телепропагандистов, заявив, что «Петров и Боширов» – «конечно, штатские», и проанонсировал их интервью. Что было после интервью Маргариты Симоньян, все, наверное, помнят: «информационная спецоперация» была подготовлена настолько топорно, врали «торговцы БАДами» так неумело, что даже у самых лояльно настроенных к режиму граждан не осталось сомнений – да, это сотрудники спецслужб, они явно что-то мутное делали в Англии, а сами спецслужбы в глубоком кризисе, раз сотрудники их настолько некомпетентны.

Откуда очевидный вывод – Путин либо, как та бдительная телезрительница, искренне верил, что грушников с «новичком» неумело выдумали англичане, чтобы очернить Россию, либо подчиненные просто не стали посвящать его в детали предстоящего информационного вброса. Еще неизвестно, что для страны печальнее.

Таких примеров много. Можно, вспомнить выступление президента на Валдайском форуме осенью 2015-го, когда Путин, рассуждая об Украине и о Сирии, просто повторил перед аудиторией, состоящей из зарубежных экспертов, верхи российской пропаганды. Можно сличать тезисы Посланий Федеральному собранию с программами Киселева.

Вывод один: наш президент – примерный телезритель, даже идеальный телезритель, единственный, возможно, обитатель той самой волшебной страны, про успехи которой врут ежедневно россиянам российские телеканалы.

Святое государство и его жрец

Но все же между старушкой у подъезда, которая пересказывает подругам телевизионные ужасы, и президентом Российской Федерации некоторая разница есть. Старушка – зритель и только. А президент – не просто участник, он творец той реальности, о которой им со старушкой телевизор рассказывает.

Это под его руководством страна поднялась с колен, это он вернул в родную гавань краденый Крым, он противостоит внешним врагам, он преодолел все беды, оставшиеся в наследство от лихих девяностых. Трудно не уверовать в собственную миссию, в то, что ты – избранный (не в том скучном смысле, который связывает это слово с процедурой выборов, а в том, какой оно имеет в знаменитом фильме «Матрица), если о твоем величии тебе рассказывают день и ночь все буквально окружающие. Вот он, похоже, и уверовал.

Владислав Иноземцев в своей новой книге «Несовременная страна» делает центром рассуждения специфические представления русских о государстве. Государство здесь – высшая ценность, наполняющая смыслом бытие отдельного человека. Государство – предельная абстракция, у него нет ни внятных свойств, ни, тем более, обязанностей перед населением, но любой представитель населения должен во имя этого государства при первой же необходимости жертвовать всем – от имущества и до собственной жизни.

Можно ли этот концепт использовать для объяснения любых прошлых и будущих бед отечества – вопрос спорный, но если последить за риторикой современных единороссов, согласишься: нынешняя элита именно такому государству и поклоняется, себя мысля его частью, а народ – чем-то вроде топлива для работы государственной машины. Помните – «люди – это вторая нефть»? Путин в этой схеме – верховный жрец культа абстрактного государства. Опять же, можно вспомнить все, что он в последние годы говорил о суверенитете, – это ведь главный фетиш государственного официоза, чтобы понять, что сам он тоже как-то так и представляет собственную роль.

У него есть миссия – защищать от любых угроз это абстрактное государство, государство в себе, и здесь не может быть слишком высокой цены. Слова про рай для верных после ядерной войны, многих взбудоражившее, звучат еще страшней, если держать в уме, что произносит их не просто лидер ядерной державы, а избранный носитель особой миссии. Да и многие мелочи становятся с этой точки зрения понятнее.

Почему Путин регулярно и незамысловато пытается обманывать «западных партнеров», хотя и партнеры, и критики режима внутри страны охотно ловят его на таком вранье? Да потому что у него миссия, для реализации которой хороши любые средства. Откуда эти вечные нелепые опоздания на встречи любого уровня, которые чем дальше, тем комичнее выглядят? Для него в них нет ничего комичного – это просто способ показать обычным людям, пусть даже высокопоставленным, что с ними общается человек совсем иного рода и призвания.

Откуда предельная терпимость к расхитителям из ближнего круга, которые даже капусту у подчиненных красть не стесняются? Просто воинам света, которые плечом к плечу с великим вождем ведут битву против мирового зла, приходится прощать мелкие шалости. Их жертва много страшней и выше, чем смешной комфорт, растущий из краденой капусты.

На что, спрашивали мы себя в начале этого затянувшегося разговора, надеется Путин? Ответ такой – Путин надеется на бога. На бога, который его избрал для защиты абстрактного государства. Строго говоря, это государство и есть его бог.

И это страшно по-настоящему. Потому что с человеком сколь угодно циничным и лживым, если он действует рационально, можно еще попытаться договориться. А вот с верховным жрецом собственного сектантского культа – нет. Ты либо поклоняешься вместе с ним его божеству, либо же – ты его враг. А у него при этом – ОМОН, армия, флот и ядерная кнопка.

Иван Давыдов
«The New Times»