Как я стал рецидивистом

В одном мелком сайте, название которого я не упоминаю лишь для того, чтобы не делать ему рекламу, какой-то анонимный «караоолобот» (думаю, что, наверно, именно К. приложил руку к созданию данного недешевого, но совершенно бесполезного сайта-игрушки) шельмует придуманных им «Славиков», «Вовиков», «Валериков» фантастическими прегрешениями, стараясь связать эти прегрешения с именами уважаемых в республике людей. Если на то пошло, мне кажется, в этом ряду недостает имени одного персонажа, хотя не присутствовавшего на вечеринке ветеранов в «Хаан клубе», но являющего главным виновником того, почему убеленные сединой старая гвардия, отмечая наступление Нового Года по лунному календарю, еще и создала общественную организацию, призванную защитить их законные интересы, в том числе от посягательств вышеназванного персонажа. Это некий Шолбанчик К., которого можно назвать главарем ОПГ (организованного преступного сообщества), занимающегося, по-моему, масштабными выборными фальсификациями (хотя мы сегодня не можем прямо назвать их преступниками, преступными методами захватывающими и удерживающими власть, поскольку нет судебного решения, но, думаю, что это лишь вопрос времени).

Справедливости ради надо заметить, что, если там информация о лице, судимом по уголовной статье аж трижды, касается меня, то это истинная правда, более того, меня можно назвать даже рецидивистом. Ведь к 2014 году, к выборам депутатов Верховного Хурала, я совершенно забыл, что трижды судим. И мне пришлось из архива запрашивать дела почти тридцатилетней давности, вникать в подзабытые подробности своих приключений, чтобы исполнить положение выборного законодательства, обязывающего указывать в документах для регистрации судимость. Это не запрещает судимому когда-то человеку участвовать на выборах. Но если он не укажет свою судимость в документах для избирательной комиссии, его вполне законно могут не зарегистрировать. Это очень удобная для «педросов» статья, для этого они ее и вводили. Ведь для своего человека можно «не заметить» или заблаговременно «подправить» документы. А для «нежелательного» кандидата можно действовать принципиально, аж «по всей строгости закона».

Теперь, кому интересно, поведаю свою историю судебных перипетий. Наверное, неким толчком к этому послужил случай. Однажды, где-то в конце 80-х я на перекладных добирался с Чаа-Холя в Кызыл. Ходил я тогда на костылях. Когда я обедал на придорожной столовой в Усть-Элегесте, зашли милицейский подполковник с водителем. Выйдя из столовой, на импровизированной доске объявлений я наткнулся на листовку, где был запечатлен только что встреченный мною милицейский чин. Оказывается, он был кандидатом в депутаты каких-то выборов (кажется в Верховный Совет ТАССР). Почему-то я проникся уважением к неведомому мне милиционеру и, дождавшись, пока он выйдет на улицу, как-то неуклюже попросил взять меня пассажиром до Кызыла. Он так мельком взглянул на меня и, ничего не говоря, сел в свою «Волгу», и машина тронулась. Тут меня что-то подтолкнул к действиям, и я со всего размаха шлепнул костылем машину. Целился я на заднее стекло, но попал в багажник. Машина остановилась, вышел из нее наш кандидат, сделав несколько шагов в мою сторону, остановился. Простояв так секунду-другую, повернулся, сел в машину и укатил.

С тех пор я несколько лет не мог спокойно смотреть на людей с погонами, считая, наверно несправедливо, их всех бездушными служаками. И, скорее всего, по этой причине, я ввязался в следующую историю. Я жил тогда в Сукпаке и часто возил ребят в Кызыл за пивом (а что мне остается делать безработному инвалиду с «Москвичом»). Однажды нас тормознул «гаишник» и, увидев полный набор бухариков с банками в руках, стал обвинять меня, что, мол, я нетрезвый. Долго пререкались, наконец, я просто выхватил права у него из рук и укатил восвояси как тот подполковник. Через пару месяцев, в момент банальной проверки документов один страж порядка объявляет, что я езжу, не имея на это прав. Оказывается, меня заочно лишили прав управления транспортным средством. Состоялся суд, и мне дали условный срок.

Я ожесточенно не подчиняюсь незаконному, по моему разумению, решению суда. И езжу на своем «Москвиче». Тут на меня налетает мотоциклист. ДТП. Второй суд. Опять условный срок.

Третий раз меня судили совершенно справедливо по тогдашним законам (это я к тому, что ныне все те нарушения, за которых меня судили, нет в уголовном законодательстве, они подпадают под юрисдикцию административного судопроизводства), поскольку я действительно попал пьяным за рулем. Но, есть и полезная обратная сторона этого третьего, опять-таки, условного срока. Я угомонился, понял всю бесполезность моей борьбы с ветряными мельницами. Я продал машину, оградив себя от соблазна опять сесть за руль. И главное, я вот уже более тридцати лет трезвенник. Считаю, что, если я добился в этой жизни чего-то, то это исключительно на трезвую голову.

С людьми с погонами, нет-нет, да приходилось пересекаться. Будучи депутатом Верховного Хурала первого созыва, я выступал против ужесточения мер против автомобилистов, даже по моей инициативе наши парламентарии сумели внести изменения в федеральное законодательство, смягчающие меры по административным правонарушениям. Теперь я с сожаленьем замечаю, что те наши достижения по либерализации общественных отношений сведены на нет, законы ужесточились в кратном размере. И я не знаю, могут ли нынешние депутаты, ставшие ими, скорее всего, в результате нарисованных голосов избирателей, отстаивать интересы людей, защитить их от авторитарных поползновений государства, со всей своей мощью загоняющего страну в средневековое мракобесие.

Что касается моей судимости, то, согласно закону, эти сведения были напечатаны в бюллетенях, что позволяет ныне безвестным хулителям объявлять меня рецидивистом аж трижды судимым. Но, это меня ничуть не задевает. Наоборот, думаю, что информация о судимости, наверно, тогда даже прибавила голосов. Ведь многие у нас, иногда не без оснований, следует философии «судим, значит пострадал».

Только одно мне до сих пор не дает покоя. Ведь депутаты Госдумы приняли незаконную, антиконституционную поправку в закон о выборах, обязывая кандидатов указывать свою судимость. Во-первых, в Конституции прямо указано, что человек не обязан свидетельствовать против себя самого (Ст.51 Конституции Российской Федерации). Во-вторых, в российском законодательстве есть положение о том, что погашенная и снятая судимость не должна иметь юридических последствий (Ст. 86 Уголовного кодекса РФ). И вот я могу посчитать, что в 2014 году для меня как раз эти обстоятельства повлекли за собой немаловажные для меня последствия. Я не стал депутатом. Я сейчас консультируюсь с юристами и, скорее всего, подам в суд для того, чтобы аннулировали результаты выборов 2014 года.

До встречи в суде!

Амыр Хоюгбан