Яблоко от яблони

Улуг-хемцы ломают себе головы, гадая: почему именно Кан-оол Даваа оказался достоин памяти своего отца, первого в истории Тувы коррупционера-расхитителя в милицейской форме?

О мёртвых принято говорить хорошо или ничего. Но не во всех случаях. Когда мы знакомимся с кем-то, то обязательно спрашиваем: из какого роду-племени его родители, чем занимались, кто его ближайшие родственники? Правда, новые времена вносят свои коррективы, и мы дополнительно интересуемся: где учился наш новый знакомый, кто его одноклассники и однокашники, с кем служил, если это мужчина, под чьим началом работал? И ведь интерес такой – совсем не праздное любопытство. Даже если родители нашего нового знакомого давно перешли в мир иной, пусть даже прошло и пятьдесят лет. По крайней мере, у тувинцев это так. И это не по-западному, это по-восточному мудро.

А как иначе распознать, что за человек перед нами? Особенно пристально мы начинаем следить за человеком, когда он наделён властью. А за тем, кто начинает этой властью пользоваться не по назначению, обогащаясь и забывая свой прежний человеческий облик, мы должны присматривать строже.

А как иначе распознать, что за человек перед нами? Особенно пристально мы начинаем следить за человеком, когда он наделён властью. А за тем, кто начинает этой властью пользоваться не по назначению, обогащаясь и забывая свой прежний человеческий облик, мы должны присматривать строже.

ДАВАА КАН-ООЛ ТИМУРОВИЧ.

Лет пятнадцать назад о нём говорили, как о подающем надежды хирурге. Вот, пожалуй, и всё. Много это или мало? Наверное, для благодарных людей, чьи жизни спасает врач, это очень много. А вот для человека, решившего связать свою судьбу с публичной политикой, этого маловато.

Оставайся Кан-оол Даваа врачом в районной больнице, наверное, так и уважали бы его люди до сих пор. Не копались бы в его родословной, биографии, не искали бы ответы на мучительные вопросы. Что такое могло произойти с, в общем-то, неплохим человеком, почему он так сильно изменился, почему к нему не осталось ни капли уважения, почему его душа стала чёрной? Как случилось, что золотые руки хирурга остались без дела, да и о самом человеке теперь говорят, что руки его нечисты. И за ним тянутся смутные уголовные дела по хищению бюджетных денег?

Улуг-хемцы, земляки Кан-оола, часто вспоминают, как он в конце 90-х годов «входил» в политику, баллотируясь на депутатское место в Законодательную палату. При встречах с избирателями он обязательно говорил им одну и ту же заученную фразу: дорогие мои земляки, вы хорошо знаете меня, я бедный человек – сын бедной женщины, её звали Артист-кадай, выберите меня, пожалуйста! я такой же простой, как вы, как моя мать. Политтехнологи сказали бы, что это безотказный психологический приём, действовать на избирателей, сравнивая себя «бедного» с такими же простыми людьми.

Действительно, земляки Кан-оола знают всё про его голодное детство на улице Макаренко старого города Шагонара. Мать в основном называли не по имени-отчеству Бичии-Уруг Чалзыповна, а чаще – по прозвищу Артист-кадай. Наверное, потому что хотя она и была женщиной изрядно пьющей, но любила иногда выступать в художественной самодеятельности, хорошо с азартом пела. Воспитанием детей она почти не занималась. Да и дети толком, наверное, не знали, от кого она их родила. Но справедливости ради следует признать: пить она начала от тоски, когда отца её сына Кан-оола посадили в тюрьму.

О мёртвых нельзя говорить плохо. А, по-тувински, так вообще лучше о них не вспоминать, потому что незачем тревожить души ушедших в иной, лучший мир. Но это, как говорится, касается простых смертных и их родственников. Что же касается отношения к избранным, то тут ради истины прошлое придётся потревожить. И хотя сын за отца не в ответе, всё же следует помнить: жизненный путь отца во многом предопределяет поступки сына. И потому читателям следует знать: Даваа Тимур Чигжитович в истории Тувы является в некотором роде первопроходцем.

Родившийся в 1926 году, он в годы Советской Тувы устроился работать милиционером. Но оказался человеком бесчестным и вороватым. И с его именем связан самый первый случай коррупции в милицейских рядах. Старожилы вспоминают, как Тимур Даваа, будучи при исполнении своих милицейских обязанностей, присвоил и растратил стадо КРС, которое было угнано скотокрадами из Монголии. В ту пору хищение скота в Туве не имело такого масштаба, как в наше время. Кайгалы были все на учёте, потому и преступление было раскрыто, как теперь говорят, по «горячим следам». А поскольку ворованный скот до возвращения законным владельцам содержали на территории райотдела милиции, он показался Тимуру Чигжитовичу бесхозным.

Но и вором он оказался никчёмным. Его быстро разоблачили, присудили много лет. На зоне заставляли много работать, плохо кормили. И потому он умер после освобождения через год-полтора то ли от туберкулёза, то ли ещё от какой-то тяжёлой болезни, заработанной в зоне. Вот и думают сейчас улуг-хемцы о том, что не зря, наверное, за Кан-оолом тянутся слухи об украденных деньгах, исчисляющихся миллионными суммами. Как яблоко от яблони недалеко падает, так и сын порой идёт по стопам отца.

Но персональное дело Кан-оола Даваа пухнет с каждым днём всё больше и больше, наполняется, к сожалению, в основном данными компрометирующего характера. И связано это с тем, что он забросил медицину и очень тесно связал свою судьбу с политикой. А теперь ещё буквально на днях он стал первым лицом в республике. Так что спикер парламента К.Т.Даваа теперь поневоле должен привыкать к пристальному вниманию к себе со стороны не только простых людей, СМИ, но и со стороны правоохранительных органов.

Говорю об этом без тени сомнения, поскольку считаю своим профессиональным долгом не вводить читателей в заблуждение и писать только правду. А правда о Кан-ооле Даваа, увы, местами достаточно неприглядная и даже где-то непристойная. Так что такой человек вполне может стать предметом для административного и даже уголовного преследования. Даже если бы Президент России Медведев не объявил на весь белый свет о борьбе с коррупцией, мой долг перед читателями РИСКа остался бы неизменным – о взяточниках, расхитителях, насильниках и других преступниках писать только правду. И особенно о тех, кто занимает высокие посты и как бы олицетворяет собой тувинский народ.

МАСТУРБАЦИЯ КАДРОВ.

Эта нечаянная оговорка пожилой женщины, не совсем хорошо владеющей русским языком, как нельзя точно отражает тувинскую кадровую политику последних трёх лет. Конечно же, она скорее всего, хотела сказать о ротации кадров. Но получилось так, как получилось. И оговорка оказалась как никогда к месту. Прямо как по Фрейду. Точнее не скажешь. Ведь как только Кара-оол занял кресло председателя правительства, тут же резко вверх пошла карьера Даваа. Да так, что на сегодняшний день Даваа по положению выше Кара-оола. Пока отношения между ними ничем не омрачены, но мы-то прекрасно осведомлены о больном самолюбии Главы. И вряд ли он станет терпеть какое-либо превосходство над собой. Надолго ли эти отношения останутся безоблачными? Покажет время.

Этой статьёй в постоянной рубрике «Персональное дело» мы хотим предъявить счёт политикам и чиновникам, нечистым на руку. Нам бы хотелось, чтобы прокуратура работала так, чтобы прекратилась мастурбация кадров по-караооловски, чтобы кан-ооловские выдвиженцы получили по заслугам.

КАН-ООЛОВСКИЕ ВЫДВИЖЕНЦЫ.

Кошкендей, Доре, Намзырай, Суге-Маадыр, Сендин, Бойбу, Кок, Ондар. Вот пока что неполный список свежих выдвиженцев, за которыми, как мы полагаем, нужен постоянный прокурорский догляд. За которыми вскоре вполне может потянуться череда уголовных дел.

Продолжение следует.

Пока верстался номер: В редакцию пришло письмо о деяниях директора дома-интерната в с. Дерзиг-Аксы Намзырая Р.К. и его жены Намзырай М.М., работающей главным бухгалтером в Улуг-Хемском районном отделе милиции.

Б. Монгуш