ПОДБОР КАДРОВ... НА ПОМОЙКЕ

На наших глазах разворачивается беспощадная и бескомпромиссная борьба с коррупцией. И на переднем крае борьбы с этим злом, как водится – прокурорские работники. Вернее даже, не сами прокуроры, а те, что при прокуратуре, которых назвали короткой ёмкой аббревиатурой «СКП». Это те самые следователи, которые обязаны выявлять коррупционеров, вести следствие по ним и передавать уголовные дела в суд. В России этими бесстрашными принципиальными и честными ассенизаторами общества командует близкий товарищ нацлидера Бастрыкин, а в Туве – доверенное лицо местного премьера Чудан-оол.

Но вы не подумайте, дорогой читатель, что в этой статье мы станем разбираться в хитросплетениях уродливых личных связей премьеров и следователей, связанных с тем, что коррупция, как правило, в первую очередь поражает правительство, а уж затем – все остальные госструктуры. «Рыба, как известно, гниёт с головы». Нет, сейчас речь пойдёт совсем о другом. О том, откуда берутся кадры в этом следственном ведомстве, кто, как и зачем их подбирает в прямом и переносном смысле.

Вот, к примеру, на днях разгорелся грандиозный нешуточный скандал вокруг обычного по сегодняшним меркам рядового дела – зам. начальника отдела Московского межрегионального управления СКП на транспорте Григорий Дымовец был задержан по обвинению во взятке. Как утверждают его вчерашние коллеги, Дымовец вымогал у потенциального обвиняемого в контрабанде 4 миллиона долларов США за то, чтоб вывести его «сухим из воды». Первым траншем он успел получить миллион, и при передаче 500 тысяч был взят с поличным.

Казалось бы, что такого в том, что следователь хапнул взятку? Дымовец тут не одинок, и его дело как две капли воды похоже на дело его коллеги Андрея Гривцова. Разница только в масштабах. Дымовца обвиняют в получении 4 миллионов долларов. Следователя ГСУ СКП Гривцова – в 15 миллионов. И таких в СКП – пруд пруди. Да они, по большей части, и идут на эту тяжёлую работу с одним желанием – хапнуть побольше и поскорее податься в судьи или адвокаты. Но на этот раз в СКП решили преподнести обществу арест следователя как пример беспощадной борьбы с коррупцией. Между тем, дело Дымовца есть не что иное, как очередное подтверждение неадекватности кадровой политики Следственного комитета при прокуратуре. Судите сами.

В СКП стараются не вспоминать историю с появлением здесь Дымовца. Туда он пришел полтора года назад из следственного комитета МВД, имея за спиной дурно пахнущий шлейф. Формально с прежнего места службы Дымовец уволился как бы по собственному желанию. Хотя в действительности его вынудили подать рапорт, поскольку в результате служебной проверки ОСБ выяснилось, что в одном из дел, которые он вел, Дымовец умышленно пустил следствие по ложному следу, и его действия имели все признаки выполнения коммерческого заказа. Поэтому начальник СК при МВД А.Аничин направил материалы в СКП для возбуждения уголовного дела. Каково же было его удивление, когда вместо этого, невзирая на такую сомнительную репутацию, подозреваемый в преступлении милицейский следователь вдруг был взят в СКП на службу. И даже назначен с повышением на руководящую должность.

Арест Дымовца стал вполне закономерным итогом того назначения полуторагодовалой давности. Глупо, пустив козла в огород, сокрушаться потом из-за съеденного урожая. А кадровая политика СКП давно уже стала притчей во языцех. Одновременно с арестом Григория Дымовца стало известно, что в своей должности восстановлен начальник отдела подмосковного управления СКП Валерий Иварлак. Всего три недели назад он был с позором уволен за курирование дела Веры Трифоновой, умершей в «Матросской Тишине».

С регулярным постоянством на службу сюда принимаются люди с сомнительной репутацией. И не только в центральный аппарат. На местах, в регионах – точно такая же «гнилушка».

Взять хотя бы тувинское подразделение СКП, возглавляемое Чудан-оолом. Здесь, без преувеличения можно сказать, в основном собрались необстрелянная зелёная молодёжь, ещё не осознающая ответственности за выполнение сомнительных указаний начальства, и отбросы правоохранительной системы республики, скомпрометировавшие себя предыдущей деятельностью. Чего стоит один Барыбин, состряпавший нашумевшее в республике уголовное дело в отношении студентов. А когда дело развалилось, не повесился и не застрелился – далее продолжает своё чёрное дело. Только в отношении других. Или взять, к примеру, следователей Успуна или Авр-оола: как говорится, ... в глаза – святая роса.

Неделю назад наша газета сообщила о том, что в недрах тувинского СКП пропали четыре уголовных дела. В том числе одно – по обвинению в убийстве. Можно было смело предположить, что «пропавшие» дела предназначались для перепродажи. Однако после нашей публикации разгорелся скандал и папки с уголовными делами тут же нашлись. Оказалось (по версии СКП), что их оставил на столе незадачливый следователь, а спёр местный шарамыга, залезший в помещение с целью опохмелиться.

Но пропажа документов из тувинского СКП – вещь достаточного редкая. Зачем выкрадывать у себя папки, когда можно запросто незаконно «прикрыть» дело, договорившись с начальником? Но ещё более выгодное дело – заводить заказные дела. Причём заказчик может быть самый разный – от премьера правительства до бизнесмена, включая соседа по общежитию, с которым не поделили санузел. Был бы, как говорится, человек – а статья найдётся. Будь то хоть спикер парламента или гаишник. Следователи Чудан-оола сошьют белыми нитками уголовное дело – только держись! Благо, в суде никто разбираться, как правило, не хочет – штампуют дела, как блины на масленицу. Конвейер!

Редкий случай, когда кто-то откопает фальсификацию дела и поднимет шум на всю Россию, как в случае с помощником спикера Законодательной палаты. Тогда придётся «давать задний ход». Но такие случаи происходят крайне редко, поскольку те, на кого заводят дела, боятся связываться с руководством СКП по РТ, имеющим дружеские связи в тувинском правительстве и пользующиеся услугами местного приправительственного криминалитета.

Но мы всё-таки не о фабрикации уголовных дел, а о методе комплектования кадров СКП.

Вот, к примеру, работала в республиканской прокуратуре начальником УСО некая дама по фамилии Дондупай. Начальство ею было недовольно, но терпело, поскольку видимых нарушений по службе за ней не замечалось, рабочее время она не прогуливала, сослуживцев бранными словами не обзывала. Но однажды вдруг наша газета выяснила, что сия служительница законности имеет пагубное пристрастие к животноводству. Ну, правда, не совсем к самим животным. А к льготным кредитам Россельхозбанка, которые выделяются животноводам для развития подсобного или иного сельского хозяйства. И не только к кредитам, но и к компенсациям по ставке кредитования, выделяемым аратам Минсельхозом.

Начальство Дондупай сильно встревожилось такой пагубной страстью своей работницы и вдруг осознало, что низкие показатели работы УСО как раз и связаны с тем, что ей, как говорится, не до преступности – побегай-ка между банком и Минсельхозом, повыбивай-ка денежки... Даже с прокурорскими погонами. А тут выяснилось, что в журнале «Формула демократии» опубликовали статью, скорее всего, отредактированную гражданкой Дондупай под руководством первого заместителя прокурора, в которой прокурор республики Бухтояров обвиняется в лизоблюдстве, некомпетентности, пагубной кадровой политике и даже... браконьерстве. Подавать в суд на журнал и авторов Павел Валерьевич почему-то остерегся, обращаться по поводу клеветы тоже не стал, но круг инициаторов публикации в своём ведомстве вычислил. Заместителя трогать не стал, а других «писак» уволил. Кроме Дондупай, для увольнения которой требовалось разрешение Гепрокуратуры.

Но увольнять её Бухтоярову не пришлось. Она сама, не дожидаясь пинка, уволилась из респрокуратуры. И тут же объявилась... в следственном комитете на аналогичной должности, но теперь уже с большими полномочиями! Чудан-оол даже не посчитал нужным поставить о своём со всех сторон сомнительном кадровом решении, которое, по сути, является для прокурора Бухтоярова плевком в лицо. Эта ассенизационная чехарда выглядит полнейшим абсурдом. Стоит уволить кого-то из прокуратуры, как он тут же демонстративно переходит в СКП. Вот такие нынче в СКП борцы с преступностью...

И дело тут совсем не в обиженном прокуроре Бухтоярове, в компенсацию морального вреда недавно получившего вторую генеральскую звезду. Он, наверное, и не такое унижение и не раз терпел и терпит в своей жизни. Жизненный путь прокурора субъекта федерации и генерала нередко тернист и часто попахивает не совсем приятно. Сейчас разговор о другом: что это за кадровая политика в СКП, при которой в одно ведомство собираются нечистые на руку, сомнительные, часто неспособные или откровенно криминальные кадры. И зачем это делается? Чтобы установки по фабрикации уголовных дел лучше и быстрее исполнялись? Понятно, что такими «кадрами» манипулировать легче. Только разве ради этого создавался СКП при прокуратуре?

Мы ещё вернемся к этой теме.

Кондрат Пчёлкин