Литературная среда

Сплетение судеб

«Верю...» Часть вторая

Продолжение. Начало в №42, 43.

Да нет, я не слепая. Проблема уже всплывала, но я ее все время отодвигала и серьезно задумываться об это не хотела. Но придется. На душе было гадко, мерзко, но то, о чем сейчас сказала Катя, придется принять.

Вспомнилось...

– Подбрось мне на такси, а то я не рассчитал свои доходы.

– Купи билеты в кино, а я подойду к началу сеанса.

– Купи бутылку хорошего вина, вечером посидим, поболтаем...

– Ой, пришел в кафе, а кошелек дома оставил. Заплати за обед сегодня, а я в следующий раз.

И я платила, подбрасывала, покупала, а он даже цветы мне не покупал, а рвал их на городских клумбах.

И так продолжалось бы еще долго, если бы не разговор с Катей. Словно пелена с глаз упала. Значит, пришло время для серьезного разговора, и я стала готовиться к нему, как к последнему бою.

Вскоре после очередного визита Кузя, уходя, привычно спохватился:

– Ой, чуть не забыл! Подбрось мне на такси, не люблю долго ждать автобус.

– А может, на ресторан?

– Ты с ума сошла! Какой ресторан?

– Который ты исправно посещаешь с другими девушками.

– С чего ты взяла? С какими девушками?

Глаза его забегами, а я глядела на него в упор.

– Тебе лучше знать.

– Чего ты от меня хочешь? Чтобы я по струнке ходил, как твой очкарик? – пытался он увести разговор в другую сторону.

– Сашу не трогай. Отвечай на вопрос.

– А кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывался? Спрашивай своего очкарика, он перед всеми выслуживается, умного и образованного из себя строит, дешевый авторитет зарабатывает! – опять сделал попытку уйти от ответа.

– Саша на самом деле умный и образованный и в твоей оценке не нуждается, и авторитет ему зарабатывать не надо – он у него есть.

– Как ты его хорошо знаешь! Или любовь зла – полюбишь и козла?

– Ты о себе?

– Почему о себе? О твоем очкарике!

– Фамилия Козлов у тебя, а не у Саши.

– Саша, Саша... Что ты мне его постоянно в пример ставишь. У нас разные взгляды на жизнь!

– Я знаю. Но от ответа не уходи. Ты у них на содержании?

Злоба перекосила его лицо.

– Чего тебе от меня надо?

– Честного ответа.

Я видела, что спасать наши отношения было уже незачем.

– Да, у меня есть барышни, с которыми я бываю в ресторане. Не с тобой же мне туда ходить, – перешел он в наступление.

– Почему не со мной?

– У тебя таких денег нет.

– У тебя их тоже нет. А эти твои барышни горизонтальной профессии?

– Чего? Не понял... Какой профессии?

– Это барышни известной профессии?

– Хотя бы и так! А ты... ты чем лучше их? Такая же доступная.

– Ты что говоришь? За головой следи! Мы же с тобой почти семья!

– Не смеши меня, какая семья? С чего ты взяла? – нехорошо усмехнулся он.

– Ты же сам говорил, что мы...

– Мало ли что я говорил! Я говорил то, что ты хотела слышать. Хотела любви – ты ее получила. Чего тебе еще?

– Мы же любим друг друга. Ты у меня единственный, я была только с тобой.

– Откуда я знаю? Вон очкарик за тобой тенью ходит просто так что ли?

Меня захлестнула обида.

– Сашу не трогай! Он мне просто друг.

– Ха... друг! С другом тоже можно перес...

Он не договорил. Внушительная пощечина оборвала его на полуслове.

– Пошел вон!

– Что-о-о?

– Пошел вон, я сказала?

Глаза его сделались злыми, колючими.

– Ну, ты еще об этом пожалеешь! – донеслось уже от распахнутой двери, и это прозвучало как угроза.

Дверь с грохотом захлопнулась, и я поняла, что подписала себе приговор: он мне обязательно отомстит.

Знал бы Саша, какой здесь сыр-бор из-за него разгорелся!

Хотя... Хотя, несмотря на то, что на душе было более, чем мерзко, надо признать, что в одном Кузя был прав: Саша действительно занимал особое место в моей жизни. Я встречалась с Кузей, а меня тянуло к Саше. Мне иногда казалось, что я его люблю больше. С ним было интересно, весело и как-то по-домашнему тепло и спокойно. Наши интересы совпадали, мы понимали друг друга, общались легко и без напряжения! Бывало, спрошу: «Что ты так на меня смотришь?» – «Имею право: красота – народное достояние». Шутить он умел. Однажды преподаватель во время семинарского занятия попросил написать конкурсное юмористическое объявление. Победу дружно отдали Саше. «В деревне Ольховка во дворе дома №5 по улице Лесной продается белый, пушистый, чистый снег прямо от производителя. Недорого. Самопогрузка. Самовывоз». Правда, я его один раз крепко обидела. Это было еще на первом курсе. Он позвал меня в кино. Но мои мысли уже были заняты Кузей, и я, чтобы не обидеть Сашу, решила отшутиться.

– Ты такой молоденький, хорошенький, а я рядом с тобой – старушка. И нас обязательно будут сопровождать восхищенные взгляды типа: «Вы глядите, какой у нее взрослый сын, а она еще так молодо выглядит!». Шутка оказалась настолько неудачной, что даже не вызвала у Саши ответной улыбки.

– Отказ принят, но с небольшой поправкой: это я старше тебя на два года. До поступления в университет я работал на стройке, после школы не сразу определился с профессией.

Больше в кино Саша меня не приглашал.

Студенческая жизнь шла весело, интересно, только стипендии для такой жизни не хватало. Тетушку просьбами о помощи я обременять не хотела, у нее было плохое здоровье и много денег уходило на лечение, и однажды Саша в начале второго курса предложил сходить с ним в одно место. Это была редакция городской газеты, где Саша уже работал фотокорреспондентом. Мне предложили подавать кое-какие статьи различной тематики, и я за это получала деньги. Небольшие, но все же. И практика тоже была кстати.

Саша всегда был рядом, однако в мою жизнь активно не вмешивался, в наших отношениях соблюдал дистанцию, зато я сама зачастую обращалась к нему за советом. К нему! А Кузьма так умело и хитро уходил от решения моих проблем, не хотел брать на себя никакой ответственности, что я сама перестала посвящать его в свои дела. Все на курсе знали, что эти два человека недолюбливают друг друга. Кузя не занимался спортом, не принимал участия в подготовке вечеров, дискуссий, ему студенческая жизнь была мало интересна.

А Саша сразу определил, что у Кузи за красивой внешностью, которую он постоянно выставлял напоказ, только эгоизм, потребительское отношение к жизни, душевная пустота, и относился к этому соответственно.

Кузя тоже понимал, что проигрывает Саше почти во всем, и это выводило его из себя. А я между ними. Я увлеклась красивой пустышкой, даже строила с ним планы на будущее, но и без Саши свою жизнь уже не представляла.

Как «собака на сене»!

Я подошла к окну. Вечерело. На небе стали появляться звезды. Одна, вторая, третья... Я смотрела на них долго, пристально, не мигая... Вдруг одна звездочка покачнулась, поплыла в сторону, задела еще одну, вторая – третью, и уже целых хоровод звезд закружился на темно-синем небе, образуя своеобразный круг в виде золотого кольца. Что это? Наваждение? Какие-то знаки свыше? Или просто померещилось? Я на минуточку прикрыла глаза, не решаясь еще раз взглянуть на небо.

Щелкнул выключатель. Это Катя вернулась с прогулки.

– Почему сидишь в темноте?

Она внимательно посмотрела на меня, покачала головой.

– Судя по твоему выражению лица, можно понять: здесь был Кузьма.

– Да.

– Ты ему дала от ворот поворот?

– Да. Все походило на последний бой.

– За кем победа?

– Я его выгнала.

– А он? Его реакция?

– Злобная маска вместо лица.

– Значит, бой был не последний. Жди еще одного. Кузя злопамятный, обязательно отомстит.

Долго ждать не пришлось. Он поджидал нас с Сашей на тропинке недалеко от общежития.

– Ой, посмотрите, люди добрые! Какая пара: гусь да гагара, мусор и сокровище, красотка и чудовище! А как смотритесь, а какие дружные, а почему за ручки не держитесь? – кривлялся он.

Мы молчали, а Кузю словно прорвало.

– Что, очкарик, дождался? Лови момент, место освободилось! Можешь меня заменить, тем более, что я уже дорожку проложил, ты следующий! С ней можно, она – доступная, отказа не будет!

Мы молчали. А Кузя уже не управлял собой. Поток оскорблений не прекращался, он откровенно мстил и говорил все это не сколько для меня, сколько для Саши, чтобы в его глазах унизить меня еще больше. Это было подло, низко, но Кузя не останавливался, наоборот, все больше входил в раж, придумывал сцены, которых никогда не было, и быть не могло. Я глядела на него, как на другого человека. Его повседневный лоск куда-то исчез, а вместо красивого лица – гримаса, перекошенная ненавистью и злобой.

– Чего молчишь? Я оскорбляю твою подружку, а ты терпишь? Ишь как кулачки сжал!

Кузя подпрыгивал на месте и в этот момент был похож на задиристого петуха. Сцена представляла смешное зрелище, но мне было не до смеха.

– Ну ударь меня, ударь! Чего медлишь? Боишься, что я тебе наваляю! А ты не трусь, ударь! И посмотрим, что я с тобой после этого сделаю! – наскакивал он на Сашу.

– Если с дураком начать драку, то будут драться уже два дурака, – спокойно сказал Саша. – Пойдем отсюда, – это уже мне.

Он взял меня за локоть, и мы пошли в сторону общежития. У меня не только лицо, все тело горело от стыда. Мне никого не хотелось видеть, даже Сашу, и он это понял.

– Успокойся. Все пройдет. Что ни делается, все к лучшему. Побудь здесь, а я завтра за тобой зайду.

Я сидела под раскидистым тополем униженная, осмеянная человеком, с которым была больше двух лет, который хотел познакомить меня с родителями, говорил, что я ему нужна. А на самом деле я была лишь «удобной студенткой»: готовила ему материалы для семинаров, делала курсовые, писала статьи для зачетов, которые он выдавал за свои и получал хорошие оценки.

Я испытывала сильное душевное потрясение. Было горько за то, что поторопилась приблизить время любви, не заметила, как увлеклась и потеряла чувство реальности, в своих мечтах и желаниях зашла слишком далеко, да не на ту тропу свернула. Кузя безжалостно разрушил мою веру в любовь. А еще, я думаю, это расплата за желание скорее испытать взрослую жизнь, за то, что нарушила естественный ход времени, с самого начала превратила любовь в игру и предала настоящее чувство, которое у меня, я в это верю, где-то еще впереди.

Ирина Добычина
Продолжение следует...