НУЛЬ ВОЗВРАТА

Почему раньше не говорил?

Раньше надобности не было. А теперь деваться некуда. К стенке приперли. Но это одна причина. Есть другая.

Дело в том, что я человек скромный. Хорошо знаю, что скромность украшает человека. Вот я себя и украшаю (почему только у женщин успехом не пользуюсь – непонятно: с такой-то красотой!).

Но не о том речь.

Скромность – она ведь, как известно, присуща великим людям... А я – гений! Чего гогочите?

Уэллса читали? Герберта? Его штуку знаменитую про машину времени? Так вот. Он за творчество засел, когда мой «временник» увидел. Ага. Неделю потом Герку за собой по тысячелетиям таскал. И в прошлом были. И в будущее залетали. Он потом пристал: разреши описать, да разреши... А мне что? Не жалко, пожалуйста. К тому же он человек действительно талантливый. Не как я – конечно. Но как писатель, того, сойдет.

Что? Откуда у меня машина времени? Изобрел, когда с вечным двигателем наконец разобрался. Сижу: а перед глазами крутится, крутится, крутится... Скучно стало. От безделья и изобрел.

По первому разу в дерево врезался. Временной тормоз подвел. Недоработал. Ага. В яблоню. С нее яблони как посыпятся. А под ней мужик. Одно яблоко ему по башке. Он как заорет! И в дом... Шишку на ходу потирает и бормочет «тяготение, тяготение...». Тут меня осенило. Мама дорогая, так это же Ньютон! И еще думаю: а ну как мимо дерева пролетел бы? Это ж мы до сих пор про «секунду за секунду» ничего не знали.

Я ручку «глубины веков» до отказа – очень даже не старый, древний город. Дом с колоннами. А в нем – ванна из мрамора. А в ней дядька с бородой. Дрожит мелкой дрожью – видно вода остыла. Но я-то человек добрый – кипяточку подплеснул. Он как завопит, глаза сумасшедшие. И в чем мать родила на улицу. Орет при этом благим матом: «Эврика, Эврика!»...

А с Наполеоном? Черта с два он Ватерлоо проиграл бы, если бы я ему накануне в квартире сквозняк не устроил.

Вообще, мне человечество всей своей цивилизацией обязано...

Чего опять гогочите? Откуда у человека огонь? Прометей? Кто бы спросил у Прометея, где он спички взял. Коробок ему оставил. Драхмы с него не взял...

Такая вот у меня жизнь. Мотаюсь по времени туда-сюда. Этому подсказать. Этого подтолкнуть.

Вчера тоже. Всю ночь у одного чудика под окном мартовским котом выл. В будущем. И если бы не я, жить еще человечеству еще несколько веков без нуля пространств.

На часы взглянул – ба! В машину и обратно, в свое время то есть. И поди ж ты, застрял в этом самом нуль пространстве. Снова тормозная жидкость потекла. Пришлось отлаживать в полевых условиях. А как же иначе? Пространственно-временной континимум – это вам не фунт изюма. Вся земля могла в тартарары.

Вот такой нуль возврата.

А вы, шеф, за три несчастных минуты пилите. Постыдились бы, честное слово.

КРИК ДУШИ

Недавно поймал себя на мысли – не помню, что нарисовано на червонце. Размер приблизительно представляю. Цифру «10» в углу вижу. Натурально. А вот, что касается картинки – как отрезало. Начисто.

Спросил у соседа. Он учителем работает в школе. С математическим уклоном. Вернее, сейчас не работает. Им зарплату третий месяц не платят, так учителя забастовку объявили. От нечего делать сосед нумизматикой увлекся. Монеты собирает. У него уже и коллекция есть. Копейка. И десять. Полгода назад аванс получил.

– Что, – говорит, – на пяти рублях изображено, я тебе лет через пять скажу. Когда коллекцию пополню. А вот, что касается десятки, боюсь, не доживу. Может, внуки скажут, когда подрастут....

К себе вернулся. От нечего делать полил землю в цветочных горшках. Мы там картошку выращиваем. Жена экономистом работает за 1500 рэ, которые второй год не получает. Очень нужная, надо сказать, профессия. Так Люська все рассчитала – этой картошки нам на год хватает. Еще и родителям помогаем.

Поливаю, значит, картошку из лейки. Вроде отвлекся.

Тут воробей из-за окна:

– Чирик!

Тьфу ты, ей-Богу!

Нервы совсем сдали.

Набрал свояку. Честно скажу, недолюбливаю его. Не моего круга человек. Налоговый инспектор. Самый главный в городе. Ходит с друзьями по коммерсантам, собирает налоги. Что удивительно, те у которых ни полицейские налоговые, ни ОБЭП, ни ребята в масках копейки не допросятся, ему наличными и сразу. Я помню, как-то интересовался, но так и не понял. Дом у него как у всех, ничем не отличается, а все вокруг говорят, что его крыша самая надежная...

– Колька, – спрашиваю его по телефону, – что на червонце нарисовано?

– Чего?

– Ну на деньгах, на зеленых...

– А-а-а, – понял, наконец. – А мужик там. Что на десятке, что на сотне.

– Погоди, – перебил я. – Мужик был раньше. И червонец тогда был не зеленый, а красный. А сотня желтая...

– Брось гнать. «Зеленый» он как был «зеленый», так и остался...

– Да нет. Точно помню – десять рублей красными были...

– Так ты что, про деревянные? Я думал, про деньги... Не-е-е, это я, братан, не в курсе...

Он трубку повесил. А мне обидно стало. Почему деревянные, если рубль, к примеру, железноденоминирован?

Стоп, оборвал я сам себя. А бумажноденоменированный есть? И сразу после червонца полтинник или что-то в середине? Хотя нет. В середине – двадцать пять «четвертной». Его запустили в тот год, что и Гагарина. А уже совсем потом, сразу после пятисот шла тысяча одной бумажкой... Или миллион? Но это уже... или до... или вместо реформы? Сейчас, говорят, кто-то пять тысяч вместе и сразу видел...

Окончательно запутался. Какая там картинка на червонце, если не могу вспомнить, какие номиналы бродят по России....

Уважаемый товарищ Министр финансов! Обращаюсь к Вам с убедительной просьбой. Не могли бы Вы выслать мне, гражданину России, по одному экземпляру денег, чтобы я, гражданин России, знал, как хоть они, заразы, выглядят.

А чтобы не было больше провалов в памяти, прошу делать это ежемесячно. Тем более, что в сумме это составляет ту сумму, которую я не получаю ежемесячно...

А. Москвич