НЕ ТРОНЬ МЕНЯ...

Фантастический рассказ

Самолёт возвращался из спецрейса. Влажная духота поднималась с земли. Второй пилот, Гена Марчук, покосившись на командира, снял галстук. Командир, Виктор Павлович Шульгин, казалось, рассеянно поглядывал на всхолмленный пейзаж, но Гена-то знал, что это только казалось. Оставалось минут десять полётного времени до аэропорта. Впереди – перевал, водораздел реки Ээрбек, за ним откроется панорама Кызыла. Геннадий открыл коробку из-под сигарет, глянул на яркого жука, которого вёз в подарок дочурке.

Вдруг видимость ухудшилась, сильно качнуло и самолёт нырнул в низкую облачность, оставшуюся после вчерашнего дождя. Геннадий напрягся – теперь главное – приборы... Он снова глянул на Виктора Павловича, словно ища подтверждения своим мыслям. Перевёл взгляд на панель и вздрогнул – машину сильно сносило. Вывел на курс.

– Беру управление, – услышал голос командира.

Геннадий глянул на индикатор. Первый пилот вывел на прежний, но, по показаниям приборов, неправильный курс. Прошло несколько томительных минут. Поредела облачность. Слева, почти рядом с крылом, проплыла скалистая гряда.

– Вот это да! – смахнул пот Геннадий. – Если бы пошли по приборам, то уже лежали бы на камнях. Что случилось с приборами и как вы сориентировались?

Виктор Павлович пожал плечами, улыбнулся.

– Помнишь, у Козьмы Пруткова – «Не всё стриги, что растёт». А о приборах дома доложим – разберутся.

* * *

Свет из-под оранжевого абажура косым углом ложился на разноцветные корешки книг. Иван Залыгин, откинувшись на спинку просторного старого кресла, задумчиво глядел в полутьму. Перед ним, рядом с камнем причудливой окраски, по форме напоминающей пепельницу, лежал сборник фантастики Ивана Ефремова. В который раз перечитывал о грозном «олгой-хорхое». Почти два года прошло, как в долине реки Ээрбек Залыгин столкнулся с похожим феноменом и, как ему казалось, разгадал его тайну. Легенду об «огненной змее» он узнал прежде, чем прочитал захватывающий рассказ. Ещё школьником слышал неторопливый рассказ пастуха из посёлка Ээрбек. Население тех мест смешанное – гоняют по склонам гор отары тувинцы, чабанят и русские.

«После дождя это было, – щурил светлые, острые глаза сухой, краснолицый парень. – Сгрудились овцы, потом вдруг шарахнулись... Я краем глаза заметил, вроде, как угли от костра. А откуда бы им быть? Дождь только что лил. Пока за овечками гонял, место то потерял. Однако выехал на бугор, гляжу: в одном месте вроде как змея свернулась в кольцо, а цвет такой, как у железа, что после ковки остывает. Я конечно, залюбопытствовал – с бугра съехал и туда, да только ничего и не нашёл, хотя направление точно держал! Наверное, солнце помешало, оно тут как раз из– за туч запалило, траву разом осушило. После три овечки заболели и погибли... Значит, не привиделась мне та змея...»

И вот, год с лишним назад, Иван сам стал главным участником охоты за «огненной змеёй». Его друг Николай Витимов, преподаватель биологии, со смехом поведал о том, что знакомые ребята из геологической партии, что стояла в долине реки Ээрбек... Реакция Ивана была неожиданной для друга – на следующий день их машина уже ныряла в клубах пыли по дороге к Ээрбеку.

– Неужели ты принимаешь это всерьёз? – бросил сидящий за рулём Николай. – Ты как ребёнок. Рассказ пастуха из твоего детства – фольклор чистой воды. Зарождение легенды. Ну, а ребята из партии? Может, и видели шаровую молнию. Да и на сезон всякие устраиваются, есть среди них и алкаши, и болтуны. Лично я надеюсь на чудо, но чудо реальное – неизвестный грызун, подвид птицы. Такое бывает!

– Что? – откликнулся Иван. Последняя фраза вывела его из сосредоточенной задумчивости.

– Я говорю, скоро приедем к тому месту, где наши гидрогеологи видели мифического огненного червяка. Кстати, о нём кое-что писали, – например, корифей советской фантастики Иван Ефремов. Фан-тас-ти-ки! Каково?

Иван рассеянно кивнул, пристально оглядывая окрестности. Николай улыбнулся, потом кивнул в сторону странного по форме скалистого останца – несколько каменных плит словно врыты в землю ребром. Издали это казалось делом чьих-то рук.

– Кстати, вот пример того, как воображение трансформирует информацию в зависимости от уровня развития! Не знаю, с чем бы сравнил эти плиты тот чабан, но тебе они определённо покажутся похожими на приёмник какого-либо излучения, солнечной радиации, например. Да, кстати, нынче год повышенной солнечной радиации, так что...

– Тормозни здесь, – Иван взялся за ручку, потом резко повернул голову. – Что? Солнечная радиация?

– Да ты не обижайся старик, я просто...

– Да нет, ведь это может оказаться важным! Откуда информация?

– Читал где-то в прессе, а где точно, не помню. А что? Не думаешь ли ты, что этот феномен – сгусток солнечной энергии? Абсурд! Вот если предположить, что наши водознатцы много находились на солнце, то не исключено...

Иван был уже далеко от машины. Он сделал несколько фотоснимков, взял пробу земли, тщательно осмотрел растения. Николай терпеливо курил, рассеянно поглядывая на отлогие холмы. В этом году, из-за сильных дождей, обычно сероватая поверхность полупустыни расцветилась светло-зелёными узорами ксерофитных растений.

Вскоре вернулся Иван.

– Теперь предстоит камеральная работа? – Николай кивнул на спортивную сумку. Встретились через несколько дней у Залыгина.

– Ну, что образцы?

Иван пожал плечами:

– Ничего не дали. Но есть новости в другом плане. Ты ведь помнишь рассказ гидрогеологов? Время было вечернее. Накануне прошёл дождь. Они ехали к стоянке, взяли напрямик. В кабине находилась собачонка, Джой. Заметили тусклое фиолетовое свечение в одной из впадин. Издали было похоже на большую, короткую змею в виде запятой или полумесяца. Ребята затормозили и стали рассматривать издали, уверенные, что видят шаровую молнию. Джой выпрыгнул в приоткрытую дверцу, подбежал ближе и затявкал. Цвет «змеи» изменился – появились оттенки оранжевого и рубинового, форма же оставалась неизменной. И вот, позавчера Джой сдох.

– Ну и что? – пожал плечами Николай, – наверное, чума. Или просто пришел конец его собачьему веку.

– Ты думаешь? – Иван задумался.

Николай с нескрываемым удовольствием оглядывал книжные полки. Он любил бывать у Залыгина и даже завидовал ему – холостяк, Иван весь досуг и большую часть денег тратил на свои увлечения.

– А ты, конечно, предполагаешь, что та собака погибла от того, что подбежала к «запятой»? Тогда, почему не сразу? – нарушил молчание Николай.

– Если бы я знал. Лучше скажи мне, биолог, что это за жук? Я его поймал, собирая образцы на «месте происшествия».

Витимов осторожно взял крупного жука за грубые надкрылья. Он был необычен: бросались в глаза угловатая форма панциря и необычная раскраска – надкрылья переливались глубоким, голубым полусветом, ближе к непропорционально длинной, зелёного цвета голове пестрел зигзагообразный оранжевый рисунок.

– Я не специалист по энтомологии. Пороюсь в определителях. Пока могу только сказать – очень древний, примитивный вид. – Николай продолжал изучать жука: серовато-синее чешуйчатое брюшко, и с хищными зазубринами, цвета чернёной стали, лапы. – Окрашен по принципу: «Не тронь меня». Обычно яркую, контрастную окраску имеют животные, имеющие сильную защиту – яд, зубы, когти. Что касается блеска, то здесь, на солнечном высокогорье Центральной Азии, необходимы отражательные поверхности. Да, внешне малоприятный и странный зверь твой жук. Но какое отношение он имеет к феномену?

– Отмечают, что в этом году очень много насекомых всевозможных видов. Может быть, это приблизит нас к разгадке, так сказать, с другой стороны. Время покажет. А его у нас, я думаю, не много. Но до конца лета я успею провести кой-какие наблюдения и опыты. Думаю, наш «Змей Горыныч» имеет ионную природу.

– Шаровая молния?

– Во всяком случае, что-то сходное, какой-то сгусток энергии. Ты обратил внимание – этим летом ливни, грозы?

– Да.

– Так вот, опять ждут сильной грозы. И я думаю, эта местность способствует накоплению статических зарядов электричества. Быть может, это наличие вертикальных каменных плит, которые, как ты остроумно заметил, похожи на накопители энергии.

* * *

Назавтра Николай вернул коробку с жуком.

– Перерыл институтскую и свою литературу – не нашёл. Нужно бы походить по библиотекам, да времени нет.

Залыгин пожал плечами, отложил коробку.

– Аллах с ним, с этим тараканом. У нас дела важнее. Ждём ближайшей грозы и выезжаем.

– Какой тактики думаешь придерживаться? Завидев огненный шар, приблизишься к нему? Свидание с шаровой молнией далеко не безопасно! Взрывоопасная энергия, чудовищная температура.

– Знаю. И подготовился. Взгляни на это – Иван приподнял с полу тяжёлый комбинезон.

– Что это за доспехи? Похоже на высотный костюм. Ого, вот это тяжесть!

Иван улыбнулся.

– Я вмонтировал кое-какие приборы и массу изоляторов. Вот измеритель напряжения, а вот – даже счётчик радиоактивных частиц есть. Мой костюм непроницаем для излучений благодаря свинцовой фольге и керамическим, серебристого цвета пластинам, расположенным в виде чешуи. А шлем, наплечники, вообще, все углы скафандра имеют обтекатели, наподобие громоотвода. Таким образом, опасность накопления энергии, и, следовательно, взрыва, сведена до минимума. Николай не смог сдержать восхищения, осматривая снаряжение.

– Слушай, это не по-товарищески. Ты втайне готовишь скафандр, в его устройстве масса остроумных решений. Эффекты, Ваня, любишь! Все вы, технократы, думаете, что важнее ваших теорий и опытов ничего нет и быть не может.

– А ты, Коля, забыл, как по моей просьбе, делал рисунок подвижного сочленения ноги тарантула? Это я использовал при разработке сустава скафандра. А твой рассказ о фасеточных глазах насекомых, каждый сегмент которых воспроизводит определённый участок и потом как бы складывает увиденное в целую картину? Это натолкнуло меня на мысль о создании прибора, который бы работал по обратному принципу, то есть не складывал бы информацию в единое целое, а раскладывал бы на части – отдельно бы подавал очертания, окраску, излучение. Этот прибор, в общем-то весьма простой и небольшой по объему, вмонтирован в защитный экран шлема. Переключением тумблера я могу защитить глаза от излучения и рассмотреть интересующий меня предмет.

И. Шустов 
Продолжение следует.