БЛАГОПОЛУЧИЕ НА КОСТЯХ

Н.В. Стафеева: «Если я не найду 50 тысяч рублей, моего сына убьют...»

Если Вас избили на улице, обокрали квартиру или иначе ущемили Ваши законные интересы. Кто должен Вас защитить? Ответ до наивности прост: конечно же, государство. Это его обязанность – защищать всех граждан, какими бы малозначительными их обиды кому-то не казались. Такая защита провозглашена Конституцией России, содержится в «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 11 ноября 1985 года. Государство, защищая права граждан, тем самым восстанавливает социальную справедливость, выступает в качестве стороны, наделенной правом подвергнуть лицо, совершившее преступление, мерам уголовно-правового воздействия. Но ООН с ее Генеральной Ассамблеей далеко, а наши чиновники – рядом. В редакцию обратилась женщина, убитая горем: ее беда в горькой судьбе сына и желании чиновника извлечь выгоды из ее трагедии. Впрочем, лучше, чем она сама, трагедию не описать.

Уважаемая редакция газеты «РИСК»!

Обращаюсь к Вам с просьбой и большой надеждой. Очень верю, что у Вас я найду поддержку и справедливость.

Мой сын, Разоренных Евгений Викторович, служа в армии, совершил проступок и был осужден на 14 лет, и в настоящее время находится в колонии ЯФ306-2, где начальником на нашу беду служит Хоменко А.Ю. Мои хождения по мукам начались с мая 2003 года, когда он подошел к нам и спросил:

– Вы родители Разоренных Жени?

– Да – ответила я.

– А вы знаете: ему подходит условно-досрочное освобождение. Но для этого помогите зоне. Дайте один лесовоз леса безвозмездно.

Мы согласились. Сын болен туберкулезом. Ему на то время было 29 лет. Сама я инвалид II группы, и что такое «нет здоровья», я знаю. В июне зона своим транспортом купленный мною лес в количестве 10 кубов вывозит из Чербей с территории лесхоза.

В начале июня 2003 года к нам Черби приехал сотрудник зоны Буянды С.С. и сказал, что для зоны нужно вспахать земельные угодья для посадки овощей. Но у зоны нет ни солярки, ни тракторов. Понимая, что от этого зависит судьба моего сына, мы нанимаем за свой счет Туктубея Эдуарда, который на своей технике пашет, боронит, нарезает борозды, за что мы ему заплатили 1500 рублей.

Однако Хоменко своего слова не сдержал – в ноябре 2003 года сына вместо условно-досрочного освобождения (УДО) направили на поселение на хоздворе при колонии ЯФ306-2.

10 декабря мы с мужем приехали на свидание к сыну. Пришли к Хоменко за разрешением на свидание. Больше мы ни о чем не просили, а он сам предложил отпустить сына домой взамен на то, что мы будем регулярно поставлять лес деловой к ним на пилораму. Сначала мы усомнились в законности такой сделки, но он заверил нас, что все – законно. И в подтверждение своих слов отдал моему мужу паспорт Евгения. Деваться нам было некуда, и мы согласились. При этом Андрей Юрьевич вновь пообещал, что Женя через полгода точно уйдет на «УДО». Как мы обещали, с декабря 2003 года по март 2004 года я купила на свои деньги 7 лесовозов леса.

Когда только этот лес зона вывезла, Хоменко тут же отправляет к нам на дом опергруппу, которая забирает сына обратно в зону. Причем сделано это было нарочито с шумом, демонстрацией, при оружии, как будто он какой беглец. На утро я приехала в зону с вопросом «в чем дело». Оказалось, что Хоменко этого не достаточно и потребовал 50 тыс. рублей. К тому времени у нас уже не было возможности ни лес покупать, ни таких денег давать. А Андрей Юрьевич на это сказал: пусть гниет тут. Я поняла, что если я не найду 50 тыс. рублей, они убьют моего сына. Все, что можно было, я уже продала. Но я пообещала ему в 2 дня деньги найти. Тогда Хоменко отпустил сына со мной. Пришлось идти по людям. Сколько могли, давали родственники. Пришлось обращаться к людям и просить на любых условиях.

Утром 29 марта 2004 года Н.Хабарова пришла ко мне и дала в долг 50 тыс. В доме уже находился в ожидании денег Хоменко Андрей Юрьевич. Его привез заключенный Сухов Юра. Хоменко в присутствии Хабаровой взял у меня 50 тысяч рублей, положил во внутренний карман камуфляжной куртки и предупредил, чтобы я лишнего не болтала. И добавил, что его в худшем случае отправят на пенсию, а меня посадят. Тут я поняла, что деньги он взял не для зоны, а себе. Но деваться было некуда – сын мне дороже любых денег. И я не стала требовать от него расписки.

Но этого ему хватило не надолго. На отметку в Кызыл я всегда ездила с сыном, боясь подвоха. Когда 5 мая приехали, то Хоменко мне сказал, что во избежание новых случаев конвоирования сына в зону ему нужен договор и дал бумагу, по которой Хоменко передавал моего сына фактически в рабство для выполнения лесозаготовительных работ предпринимателю Холманских А.И., за что тот должен перечислять во внебюджетный фонд зоны 50% заработка моего сына.

Но дело в том, что мой сын болен туберкулезом в открытой форме, инвалид 2-ой группы и работать не может, тем более на лесоповале. Поэтому Хоманский ничего в зону не перечислял. И Хоменко сказал мне – плати зоне по 1200 рублей в месяц сама. Кое-как сторговались на 900 рублей в месяц – я инвалид 2-ой группы и у меня пенсия тогда была – 1300 рублей в месяц. И я аккуратно ежемесячно из нее вносила наличными в кассу ЯФ 306-2 по 900 рублей. 8 месяцев. За декабрь месяц я внесла в кассу в первых числах января 2005 года. Причем когда у них заключенный обморозился, мы с мужем 2 недели по распоряжению Буянды бесплатно топили и охраняли помещение зоны в деревне. А «в подарок» 18 января 2005 года Хоменко вновь отправил ко мне домой опергруппу и забрал Женю в зону, где он и находится до настоящего времени. Странно, но на этот раз он даже не предъявил никому никаких претензий и даже не вымогал ни денег, ни чего другого.

Куда я только не обращалась. И в Москву. Мое письмо-жалобу отправили в республиканскую прокуратуру, на что и.о. респрокурора Б.Бадмаев с издевкой ответил: «Разоренных Е.В. вместе с Вами добровольно направлял в колонию древесину. Принимая во внимание, что древесина Вами и Вашим сыном поставлялась добровольно, нарушений законности со стороны администрации ФГУ ЛИУ-2 не установлено. Вы вправе обратиться непосредственно в суд с иском к Хоменко о возврате Вам 32 тыс. рублей». В возбуждении уголовного дела в отношении Хоменко также отказали, мотивируя, что недостаточно доказательств. А по поводу полученного от меня леса сообщили, что я могу его забрать назад.

Уважаемая редакция!

Ответьте – есть ли совесть у человека под именем Хоменко Андрей Юрьевич? Я все понимаю: сын несет наказание за совершенное им. Но за что Хоменко А.Ю. наказывает нас, родителей? За что он наказал моего внука, который является инвалидом детства? За что наказал мою внучку, которая родилась 4 июня 2005 года, которая никому ничего не сделала? Хоменко знал, что сын женился, знал, что ждут ребенка. Одобрял все это. За все 13 месяцев, что он жил дома, никто ни разу на него не жаловался. Никто ни разу не видел его пьяным или дерущимся. Правонарушений не было, а проверяли его постоянно. Зато, когда забрали, приложили все усилия для того, чтобы очернить его. Странно, но Хоменко постоянно давал Жени разные характеристики – то отличные, хоть к ордену представляй, то хуже некуда. В зависимости от благодарности.

На данный момент сын работает в зоне. Отрядники подают рапорты с благодарностью. Хоменко А.Ю. подписывает всем, кроме моего сына. Мстит ему. Я понимаю, Хоменко обижен на меня, что больше ничего не дала, а у меня просто уже нечего давать.

Сыну осталось досиживать 2 года. Даст Бог, выйдет живым. Хотя, пока такие, как Хоменко распоряжаются людскими судьбами, можно ожидать чего угодно. Видимо, в зоне утвердился бардак, при котором заключенные являются как бы рабами, а их родственники – заложниками. И такой порядок устраивает прокуратуру. Жалко, что у меня нет денег. Если бы были, мой сын давно бы был отпущен домой, жил в семье и лечился. Я боюсь, что Хоменко что-нибудь сделает с моим сыном – такие люди способны на многое. Надеюсь, после публикации в «РИСКЕ» они не посмеют.

С уважением и надеждой

Стафеева Н.В.
Тува, п. Черби.17.02.06г.

Как известно, от сумы да от тюрьмы не зарекаются. Злой игрой случая в местах не столь отдаленных может оказаться любой. Вспомните недавнюю историю России – даже предыдущим Генеральным прокурорам и министру юстиции РФ не удалось избежать дамоклова меча правосудия и прокрустова ложа нашей правоохранительной системы. Люди на свободе нередко живут в жестких тисках обстоятельств, в армии подвергаются унизительным истязаниям, а уж что твориться где-то на зоне, порой и представить невозможно...

Тем не менее, словам пожилой женщины поверить было трудно. Даже после ознакомления с официальными документами. Хотя они неумолимо доказывали, что у нас в Туве в уголовно-исправительных учреждениях не столько перевоспитывают заключенных, сколько их эксплуатируют, превращают в инвалидов и издеваются, как над рабами в средневековье. Мало того: издеваются над их родственниками, превращая в своеобразных заложников своих оступившихся детей. А прокуратура спокойно взирает на это безобразие и дает «добрые советы», куда бы можно обратиться. И нас волновали не столько перипетии судьбы Евгения, по-видимому, мотающему срок за дело, сколько муки матери, пытающейся спасти сына.

Мы позвонили подполковнику внутренней службы А.Ю.Хоменко, указанному в письме. Андрей Юрьевич любезно согласился ответить на наши вопросы. И отвечал быстро и спокойно – так шагают на плацу. Он подтвердил, что имел с матерью осужденного взаимоотношения и даже уважает ее. Не отпирался, что она поставляла лес в зону и вносила деньги в кассу ЯФ/306-2. Не оспаривал он и того факта, что у Евгения открытая форма туберкулеза и потому работать он не может. Правда, заявил, что 50 тыс. рублей у нее не брал и откуда у нее паспорт сына – не ведает. Сказал, что все заявления Натальи Владимировны проверяла прокуратура, и в его действиях криминала не нашла. И добавил: если бы он плохо относился к ее сыну, то того бы уже не было в живых.

Он предложил нам встретиться с Женей, загодя уверив, что ни одного плохого слова в адрес администрации колонии мы от него не услышим. А когда его спросили, позволяет ли закон условно-досрочно освобождать заключенных, больных открытой формой туберкулеза, или отправлять их на лесоповал, выкупать право жить дома у родителей, Хоменко перешел на повышенные тона и от дальнейшего разговора отказался. Таким образом, у нас сложилась достаточно ясная картина безобразий, процветающих в хозяйстве Алмазова.

Из документов и ответов Хоменко мы уяснили, что вопреки действующему законодательству, начальник колонии в Туве может за плату отпустить заключенного домой, формально составив с каким-нибудь предпринимателем договор передачи его в рабство и выдав ему паспорт для предъявления органам внутренних дел. При этом назовет рабский труд инвалида благотворительностью. А когда плата покажется недостаточной или просто кончатся деньги – забрать назад. При этом неважно, что заключенный при «исправлении» превратился в инвалида 2 группы и потому работать не может. На бумаге же он будет выглядеть бравым лесорубом, безвозмездно заготавливающим колонии лес, а ежемесячную плату в размере 900 рублей за него будет вносить мать-пенсионерка, получающая микроскопическую пенсию по инвалидности в 1200 рублей.

Такой может за плату пообещать родственникам осужденного условно-досрочное освобождение, невзирая на то, что оно ему запрещено законом, а затем составить на него в суд такую характеристику, что ни о каком УДО не может быть и речи, даже если бы он был здоров, как бык. Может запросто взять при свидетелях из рук в руки немалые деньги, а потом, издеваясь, посадить заключенного в карцер.

Упаси Боже, все перечисленное мы пока не приписываем подполковнику А.Ю.Хоменко – вердикт такой вправе вынести только суд. До которого, судя по всему, очень далеко, поскольку упоминаемый в письме и.о. прокурора РТ, в своей отписке все поставил с ног на голову, даже неправильно указав сумму, полученную Хоменко за человеческое отношение к Евгению Разоренных. Но мы надеемся, что Хоменко все же проведет несколько незабываемых лет за колючей проволокой за взяточничество, мошенничество или хотя бы превышение должностных полномочий. Нам кажется, он это заслужил. А семья перебьется в новом срубленном из дерева домике, ожидая своего кормильца.

Мы понимаем, что наших сил для изменения положения в тувинских колониях недостаточно. Поэтому письмо Натальи Владимировны мы отправляем в Москву и Новосибирск, в органы, контролирующие деятельность Хоменко. И одновременно поможем оформить иск в Международный суд по правам человека в Страсбурге. Государству Российскому предстоит ответить по международным нормам за то, что мать отдала в армию молодого цветущего парня, армия превратила его в заключенного, а колония – в инвалида. За то, что люди в погонах годами издевается над ней, а прокуратура пишет издевательские отписки о «гуманитарной помощи».

И последнее. Судя по материалам, имеющимся в редакции, и интервью А.Ю.Хоменко, богатому в нашей зоне тяжело не будет. Обязательно найдутся нуждающиеся в денежных знаках хаменки и за соответствующую мзду отпустят домой, а прокуроры в случае чего их оправдают. Вопреки закону и здравому смыслу.

Редакция