СОБОЛИНОЕ ЗОЛОТО

Амосов взял Виктора под локоть.

– Скажите, дорогой князь, вы ведь специалист по Сибири?

– Да, в смысле горнорудного дела я приобрёл за прошедшие годы кое-какой опыт. Но я не специалист по вашей части, по финансовой, прошу прощения, части.

– Но вы ведь слышали об иркутском банкире и золотопромышленнике Степане Евграфовиче Зеленцове?

– Да, о нём я имею кое-какие сведения. Но, извините, впервые слышу, что он ещё и золотопромышленник.

– Что вы говорите? – нахмурился Амосов и бросил исподтишка взгляд на оставленных им Олсуфьева и Вышеградского.

* * *

«Наконец я у себя», – подумал Виктор, оглядывая с увала открывшуюся панораму прииска. Началась уже весенняя распутица, и тёмные пятна приисковых расталин расползались от посёлка до самой кромки таёжного леса. Павла Басманова он нашёл в конторе. Он был заметно озабочен. Желая развлечь друга, Кильчеев развернул перед ним ковёр из волчьей шкуры и рассказал о приключении на зимней дороге. Басманов поздравил Виктора с завидным трофеем, но видно было, что какая-то мысль не даёт ему покоя.

– У меня неприятности, – наконец признался он и рассказал Кильчееву о визите странного мужика с образцами золота из урочища Сухой ключ. – Но золота там оказалось очень и очень немного... – закончил он.

– Ну и что? – добродушно усмехнулся инженер, – мало ли обещающих месторождений оказываются на проверку не стоящими затрат на их разработку... Кстати, покажи мне эти образцы!

Басманов щёлкнул ключом сейфа.

– Но это золото добыто очень давно! А вот эти образцы вообще не из наших мест! Взгляни на цвет: в этом золоте гораздо больше примесей меди, чем в нашем! Да, похоже, ты зря уплатил премию этому мошеннику.

– Премия – это мелочь. Меня угнетает не то, что я отдал деньги, а то, что я взял деньги. – И он рассказал о том, что оформил крупный кредит под вновь открываемое месторождение, и близится срок отдачи долга, а денег в кассе нет – они потрачены в расчёте, что добыча из месторождения Сухой ключ покроет все расходы.

– Кто же этот неумолимый кредитор? – спросил Виктор.

– Помнишь, некий иркутский банкир назойливо набивался в компаньоны? Но тогда нас насторожило, что он слишком вольно обращается с деньгами вкладчиков, без их ведома пуская их в оборот и заколачивая барыши. Фамилия его Зеленцов, Степан Евграфович...

Кильчеев был изумлён. Он задумался.

– Нити твоего дела тянутся в Петербург, – наконец сказал он. – Люди, доверившие деньги Зеленцову, мне неплохо известны. Сейчас он дважды обманул их доверие – назвался владельцем приисков и пустил их деньги в оборот без их ведома.

– Он может стать владельцем моего прииска, – нахмурился Басманов, – если...

– Если мы сей же час не известим столичных вкладчиков о мошенничестве с их деньгами! А твоего информатора о якобы богатом месторождении, найденным им, я узнал по твоему описанию. Это – человек Евстафия Меледина, охотника за чужим золотом. Этот мужичок следил за тобой, когда ты приезжал из Минусинска на заимку для соболёвки. Меледин полагал, что рано или поздно ты выведешь его соглядатая на родовой, басмановский клад!

– Но я ведь нашёл золото дядьки чисто случайно!

– Да я-то верю в твою «планиду», – вспомни, я ведь тоже чуть не стал жертвой зависти и алчности, и только счастливый случай... Но долой печальные воспоминания, сейчас нам потребуется напряжение всех сил, чтобы вывести мошенников на чистую воду!

* * *

Извещённые петербургские вкладчики потребовали у иркутского банкира возврата денег и, выплатив по вкладам, Зеленцов был вынужден закрыть свой банк. Кредит, стараниями Кильчеева, был оставлен в кассе басмановского прииска и стал приносить столичным вкладчикам стабильную прибыль. Евстафий Меледин и Евсей Векша были арестованы исправником Исаем Бахаревым за незаконную скупку золота и угон скота. Прииск «Соболиный» опять зажил относительно спокойной жизнью, вымывая из холодного лона земли крупицы и самородки драгоценного металла, призванного служить нуждам человека, но часто разжигающего пожар тёмных страстей.

Л. Залесский