ПО СЛЕДУ ТИГРА

Главы из романа

После недолгих сборов армия кереитов, в состав которой входило и вассальное войско Темучина-джаурчи-хана, выступила против найманов. Эксплуатируя военный дар Темучина, Тогрул-ван-хан поставил в центр боевого порядка тяжеловооружённых, на китайский манер, конников джаурчи. Но найманы, наслышанные об удачливости Темучина, уклонились от генерального сражения и, разделившись на несколько отрядов, стали кружить вокруг озера Балжун. Тогрул-ван-хан был в гневе, – он рассчитывал покончить с найманами одним ударом, его воеводы, привыкшие к быстрым и лёгким победам, роптали.

Великий шаман Кэкчу сопровождал войско Тогрул-ван-хана. Свою походную юрту повелитель духов поставил у подножья крутобокого холма, покрытого мёртвым лесом. Среди зелёно-серых каменных глыб юрта пестрела шелковыми и парчовыми лентами, дымились костры, отгоняя голубым, ароматно-смолистым дымом злых духов. Среди клубов дыма и узких языков розового пламени металась высокая, сутулая фигура шамана. Сухие крылья совы били его по плечам, развевались орлиные перья на голове, у пояса сухо стучали черепа мелких зверей. Великий шаман падал на колени и закатывал глаза, его бубен гудел неистово и глухо.

– Прославлен великий Тогрул-ван-хан девяносто девятью победами! Полон дом его и щедра рука его! Но жёлтый волк из худого рода грызёт железными зубами становые верёвки белой юрты его! Волк этот – Темучин-джаурчи-хан! Могучей рукой бросит аркан Тогрул-ван-хан на хищника, похищающего тучных овец царской славы его! О, великий Тогрул-ван-хан! Вижу новое возвышение твоё и любезного сына твоего, Сенгуна, славного на всю степь ратными подвигами и щедростью!

Армия найманов продолжала маневрировать, то сливаясь, то разделяясь. Льстецы, окружающие Тогрул-ван-хана, говорили: «Найманы трепещут одного имени нашего великого хана!» Сенгун же думал: «Вот удобный случай разделаться с Борджигином!» И он убедил отца ночью отойти на новую позицию, обманув, что этот маневр согласован с Темучином. Поутру Борджигин увидел себя в одиночестве перед лицом превосходящего по численности противника. Казалось, предпринимать что-либо было поздно... Как только найманы разберутся, что перед ними сравнительно небольшой отряд, они всей массой обрушатся на монголов! Темучин, стараясь казаться спокойным, оглядел своих: сотники Богурчи, Мукали, Чилаун, зайсаны – предводители родов Урут и Мангут – но как мало с ними воинов! Командиры с тревогой смотрели на своего хана.

– Найманы двинулись, они идут на нас! – вскричал подскакавший дозорный. Неожиданно Темучин сбросил походный плащ:

– Пусть каждый воин сделает то же! – вскричал он.

Показались всадники передового отряда найманов под началом сотника Кучулука. Они шли быстрой рысью, но увидев монголов, заревели, подняли обнажённые мечи и разогнали коней в галоп. Однако лощина, которую занял для своего стана предусмотрительный Темучин, не позволяла развернуть конницу в лаву. После короткого ожесточённого столкновения монголы отошли за болото и, обернувшись, стали бить из луков. В это время найманы заметили многочисленную конницу, которая по холмам заходила им в тыл.

– Отходить! – вскричал запаниковавший Таян-хан. – Коварные монголы заманивают нас в болото!

Найманы рвали уздечки, стремясь вырваться из рокового кольца – они приняли манекены всадников, сделанные воинами Темучина из хвороста и покрытые верхней одеждой, за превосходящие силы монголов. На равнине они остановились в нерешительности, так и не разгадав обмана. Уже смеркалось. Подскакали разведчики, которые следили за передвижениями Тогрул-ван-хана.

– На берегу озера хан разбил свой стан, воины режут баранов, пир идёт горой!» – сообщили они. Таян-хан и приближённые переглянулись.

– Монголы слишком рано уверовали в победу, и в этом наша удача! – воскликнул ободрённый Таян-хан. Под покровом темноты сотни найманов навалились на лагерь Тогрул-ван-хана. Лежавшие у костров нукеры были убиты прежде, чем успели схватиться за мечи. Напавшие трижды проехали лагерь насквозь. Хмельной Сенгун был пронзён копьём во сне, Тогрул-ван-хан выбежал из пробиваемого стрелами шатра в накинутой шубе и с мечом в руке. В свете угасающего костра он долго отбивался от наезжавших со всех сторон найманов, наконец, стащил одного с коня и вскочил в седло. Высоко подняв меч, он вздыбил коня и прорвал бы кольцо врагов, но метко брошенное Кучулуком копьё ударило в висок – Тогрул-ван-хан выронил меч и схватился за луку седла. Найманы стащили его и добили ножами. Так погиб всемонгольский хан, Тогрул-ван-хан кереитский. Остатки его войска рассеялись по ночной степи.

* * *

Найманы, прогнав кереитов Тогрул-ван-хана, принялись грабить оставленный лагерь. Темучин же стремился воссоединиться с войском кереитов, ещё не зная о его разгроме. Уже светало, когда джаурчи вышел к озеру и увидел найманов, беспечно праздновавших победу.

– Воскресшие монголы окружают нас! – завопили захваченные врасплох воины Таян-хана, – вон видите, их ведёт непобедимый Темучин!

Найманы резали поводья или вскакивали на рассёдланных коней и мчались прочь, заражая друг друга суеверным страхом. Темучин въехал в оставленный лагерь, – всё носило следы ночной резни, везде лежали трупы воинов Тогрул-ван-хана со спокойными лицами, что указывало, что они зарезаны во сне. И лишь половина погибших была с оружием в руках. Темучин вгляделся – и поднял остриём копья шкуру чёрной лисицы, лежащей поперёк коврового хурджуна, принадлежащему Тогрул-ван-хану.

И.Шустов. 
Продолжение следует