НЕРАДОСТНАЯ ВЕСНА

В кызылском Доме ветеранов Мерген Доржу уже несколько месяцев, с той злополучной ночи, когда его квартира в здании по улице Паротурбинной 17А сгорела дотла. И сейчас ему кажется, что интерес со стороны власть предержащих к судьбе погорельцев постепенно сходит на нет.

Очень много говорилось об обеспечении пострадавших жильём, хотя бы равноценным взамен сгоревшего. Не секрет, что условия проживания в бывшем общежитии, волей начальства переименованном в жилой многоквартирник, оставляли желать много лучшего, что, возможно, и привело к трагедии.

Мерген – безработный, поэтому, как он сам про себя думает, не может претендовать на многое. Да и по натуре он неприхотлив. Но постепенно он начал понимать, что до него вообще никому нет дела. У него нет влиятельной родни или знакомых, которые могли бы замолвить при случае за него слово. Его жена Лена перебивается случайными заработками, его трое детей – Сайдаш, Айлана и Орлан – носят те вещи, которые пожертвовали доброхоты погорельцам. Сам Мерген усиленно собирает бутылки. Но для того чтобы вытянуть на прожиточный минимум, ему нужно собрать в день около сотни бутылок, а это нереально.

Сами жильцы-погорельцы давно уже разделились на тех, у кого есть кое-какие «связи» в правительстве, и на тех, чей удел – «безнадёга». «Аристократы» самоуверенно шествуют по коридору, нагруженные подарками и окружённые весело щебечущими детьми: ещё бы, у них в кармане сертификаты на получение благоустроенной квартиры. Мергену страх бы хотелось хотя бы краем глаза взглянуть на эту волшебную бумагу, но он боится показаться нескромным, а ещё – завистником.

Вот так, в усыпляюще-скучном однообразии проходят его прозябание в интернате, где они – погорельцы – чувствуют себя незваными гостями. И у многих из них, как и у Мергена Доржу, те же проблемы: безработица, неважное питание и, что самое угнетающее – нет надежд на получение жилья. Наконец, им были выданы так называемые «денежные сертификаты», и они должны сами выбрать себе жильё. Это сравнительно небольшая сумма, и купленная за эти деньги квартира вряд ли устроит семью.

Однажды Мерген подумал: чем засыпать и просыпаться с одними и теми же проблемами и мыслями, не лучше ли покончить с этим невыносимым положением сразу? Эти мысли привели его в заброшенную пристройку. Оттуда он бросил взгляд на дом ветеранов и устыдился – там обитала его многочисленная семья. Что будет с ними, если он покончит с собой? Он сам ещё молод, и, быть может, судьба ещё улыбнётся ему.

С такими мыслями он, пристыженный, вернулся к семье. Окружённый вниманием родных, он устыдился вдвойне.

На следующий день пораньше пустился на поиски работы с надеждой, что после стольких месяцев невезения ему наконец-то повезёт.

От себя добавим, что нет гарантии, что, однажды посетив его сознание, мысль о самоубийстве оставит Мергена Доржу навсегда. И ещё: он не одинок в своём бедственном положении. Таких бедолаг-погорельцев в кызылском доме-интернате достаточно много...

Весенний вечер уже вступал в свои права, когда Елена Монгеевна подходила к дому-интернату для ветеранов, где она в данное время живёт со своей небольшой семьёй. Казалось бы, встреча с семьёй должна обрадовать, но проблемы, возникающие от проживания нормальной семьи в стеснённых условиях, сводили на нет эту естественную человеческую радость.

В самом деле, в двухместном интернатском номере проживают Елена Монгеевна с мужем Орланом Монгушевичем и двумя несовершеннолетними детьми, Чечек и Достаном. Мальчик с детства страдает энурезом, и проживание в стеснённых условиях обострило течение болезни. В комнате, где проживают больной мальчик, и девочка, и родители, слишком тесно, между койками – только узкий проход, ведущий от двери к окну. Углы комнатушки разрисованы узорами плесени. Чтобы хоть как-то вытравить из комнаты нездоровую сырость, Елена Монгеевна вынуждена часто включать электроплитку, обедняя кислородом и без того душный воздух.

Хотя Елена Монгеевна и Орлан Монгушевич – здоровые молодые люди, у их детей вид, как у цветов, растущих в погребе – хилый, болезненный. Родители оба работают и неплохо получают, но дело, как оказалось, не только в питании и хорошей одежде, но и в атмосфере жилища.

Елена и Орлан надеялись на получение новой квартиры взамен сгоревшей во время пожара на улице Паротурбинной 17А, но, как выяснилось, тщетно. В списках на получение квартиры в новом доме по улице Буренская семья Елены Монгеевны не внесена, им будут выданы «денежные сертификаты», но сумма в денежном выражении такова, что хватит только на небольшое по площади жильё, в котором семье с двумя детьми просто невозможно будет проживать. Об этом не может не думать Елена, оттого и кажется весна излишне сырой и нездоровой.

В. Данилов