КОШМАР НА УЛИЦЕ ЗАГОРОДНАЯ

В начале весны город Аксайск был потрясен происшествием, аналогию которому, пожалуй, трудно было сыскать в практике уголовных дел по фальсификации продовольственной продукции... Но лучше по порядку.

В Аксайске, да и кое-где в городах региона хорошо знали эту женщину – миловидную шатенку выше среднего роста, зеленоватые глаза которой во время разговора как-то странно скользили по окружающим предметам, по лицу собеседника, ни на чем особенно не останавливаясь. Впрочем, коль скоро речь заходила о выгодах возглавляемого ею пищекомбината, Людмила Андреевна Шеповаленко – так звали директрису, положительно преображалась – глаза её впивались в собеседника, обычно бледные щеки розовели.

Нетрудно было заметить, что разговор о деньгах возбуждает её. Собеседник же уходил с впечатлением, что редко приходилось говорить с более деловой женщиной. Это впечатление подкреплялось столбиками цифр, они свидетельствовали, что мясные полуфабрикаты и консервы, которые производил пищекомбинат, пользуются неплохим спросом. С утра до вечера около офиса комбината останавливались легковые и полугрузовые автомобили – представители малого и среднего бизнеса, фермеры, скотовладельцы искали знакомства с удачливой владелицей пищевого предприятия. Окружающие отмечали всё возрастающую уверенность в себе Людмилы Андреевны. Она пользовалась всё более дорогими вещами, особое пристрастие питала к крепким духам и разного рода освежителям воздуха и дезодорантам.

Пищекомбинат располагался на месте старого, ещё советских времен, промкомбината. Множество строений, стояли, как говорят, мертвым капиталом, вытягивая денежные средства в виде налогов на землю и постройки. Излишне говорить, что подобное положение весьма беспокоило рачительную хозяйку.

В начале весны нашлись покупатели на здание бывшего швейного цеха, которое стояло на отшибе и даже днем производило жутковатое впечатление, зияя провалами окон. Роща старых тополей возносила свои полузасохшие вершины над сломанной шиферной крышей, служа приютом для многочисленных ворон. Новый хозяин решил перевезти строение. Когда рабочие вскрывали полы, они ощутили тлетворный запах гниения. Отбросили половицы, и открылась ошеломляющая картина: пространство между землей и полом было забито собачьими головами, а ближе к стене лежал человеческий труп со срезанными мышечными тканями.

Первые вызовы и опросы ничего не дали. Следователь Дмитрий Малецкий наткнулся на глухую стену молчания. Ход следствия затрудняли обширность территории и наличие многочисленных лазов в старой ограде... Особое внимание следователь уделил охране. Оказалось, что круглые сутки вахтер следил за действующим цехом и воротам, а пустырь и заброшенные здания как бы выпадали из поля зрения.

– Да, – говорили вахтеры, – переулки кишат собаками, подходят к предприятию и бомжи, но мы отгоняем и тех, и других.

Следователь действовал осторожно – нельзя было будоражить общественное мнение, ведь анализ продукции пока ничего не дал. Малецкий, приехав пораньше на своей видавшей виды «шестерке», курил в машине. Вчера он получил неудовольствие от начальства и сейчас мысленно анализировал проделанную работу. Мимо проходили работники предприятия. Вот идет главбух и мастер пельменного цеха. Они что-то оживленно обсуждают, бросая настороженные взгляды по сторонам. Что их взволновало? Производственные проблемы? Но их разговор явно не для посторонних ушей, и Малецкий решает еще раз проверить бухгалтерские документы и, если возникнут подозрения, подвергнуть некоторые из них экспертизе.

Оказалось, что финансовое положение предприятия оставляет желать много лучшего. Зарплаты рабочим урезаны до минимума, многое из оборудования безнадежно устарело и давно бы вышло из строя, если бы не заботы слесарей – они, что называется, денно и нощно заботились о холодильных установках, автоклавах и производственных линиях. В раздумье перебирал Малецкий документы. Куда же девается немалая прибыль предприятия? Он обратил внимание на частые командировки Людмилы Андреевны – конечными пунктами были разные населенные пункты, но расстояния, указанные в путевках, были почти одинаковыми. Что это могло означать?

Малецкий подошел к окну, машинально достал пачку сигарет, поймал себя на том, что стал слишком много курить. Память профессионала привычно просеивала увиденное и услышанное. Вчера секретарша в приёмной спросила Сашу, водителя «Мерседеса» Людмилы Андреевны: «Когда же обратно?» Он, не задумываясь, ответил: «Завтра обязательно буду!» «Ну и что же?»– подумал Малецкий, вспоминая, что же насторожило его тогда? Ах, да! Расстояние до Зеленогорска таково, что в сутки никак не обернешься! Шофер заведомо лгал, скрывая конечный пункт поездки!

Следователь доложил о необходимости проверки маршрутов, а пока решил побывать на предприятии в ночное время. Около полуночи он появился на проходной и долго стучал – ему отвечал испуганный и заспанный женский голос. Вахтерша успокоилась только тогда, когда сквозь подмороженное стекло рассмотрела удостоверение.

Малецкий медленно обходил территорию, подсвечивая себе карманным фонариком – светильники горели через один. Следователь усмехнулся, вспомнив разговоры о пресловутой экономности директрисы. Вот и заброшенный швейный цех – светильник на нем не горит, свет от других источников почти не доходит сюда... Низкое глухое рычание заставило вздрогнуть. Следователь поднял фонарь – вокруг замелькали тени, засверкали зеленые точки глаз. Собаки – сколько их! Малецкий невольно сжал холодную рубчатую рукоять пистолета. Но странное дело! Псы вели себя совсем не агрессивно. Они перебегали с места на место, огрызаясь между собой, но выжидательно поглядывали на человека. Очевидно, их подкармливали. Но с какой целью?

В последующие дни Малецкий работал с бухгалтерскими документами предприятия. Он заметил возросшую нервозность сотрудников. Людмила Андреевна сама начала проверять корреспонденцию предприятия. Следователь установил секретный контроль за перепиской. И вот авизо на крупную сумму – более чем семь миллионов. Щедрым кредитодателем оказался банк Зеленогорска «Аргус». Тем временем слежка за шофером Сашей показала, что чаще всего он ездит по личным делам директрисы в противоположную от Зеленогорска сторону – там, в красивейшем месте под поэтическим названием «Зеленый шум», Людмила Андреевна строит особняк, более похожий на огромную виллу.

При свете дня Малецкий еще раз осмотрел швейный цех и электроподводы к нему. Ему бросилось в глаза, что в проводке сделан незаметный размыкатель. Днём никто из работников пищекомбината не посещал бывшую «швейку». Но вахтер мог ночью при обходе заглянуть в заброшенное здание и увидеть – что? Может быть, кто-то не хотел, чтобы вахтеры видели лишнее.

Днём, совершая обход территории в сопровождении электромонтера – невысокого мужчины в глубоко надвинутой кепке, Малецкий сказал, что он заметил некоторые упущения – вот здесь бы нужно заменить выключатель, там целых два метра провода. Электромонтер Михаил Иванович охотно согласился, но сослался на недостаточность финансов. Неожиданно следователь отодвинул доску и резко спросил: «Скажите, а это для какой цели?» Михаил Иванович растеряно смотрит на размыкатель «Это... это...». «Когда вы это смонтировали?» «Да уж год тому пожалуй», – выдавливает из себя монтер и, сообразив, что сказал лишнее, густо багровеет от досады. «Я вынужден задержать вас», – сухо говорит следователь. «Из-за этой... ерунды?», – удивляется монтер. «Да нет. По подозрению в убийстве».

В кабинете у следователя предельно простая обстановка – не за что глазу зацепиться. Постукивают часы на стене. Малецкий отрывается от бумаг, глядит на Михаила Ивановича – его обычно опрятная одежда помята, по щекам поползла рыжеватая щетина.

– Ну как, сегодня намерены говорить правду? – прищуривается следователь.

– Намерен, – кивает Михаил Иванович. – Да ведь здесь моей и вины-то никакой нет. Не хотел просто хозяйку подводить.

– Вы что же, убили по её приказу?

– Да что вы всё: убил да убил! Сам он замерз, этот бомж, алкаш.

– Вы увидели его труп, что же не сообщили?

– Да так, бес попутал.

– И вы решили использовать труп для прикормки собак? Во время обыска мы обнаружили у вас целую мастерскую по выделке шкур. Скажите, а куда вы девали тушки собак?

– Чего? Выбрасывал.

– Я вижу, вы еще недостаточно подумали. Придется вам вернуться в камеру.

-А, чего там! Сдавал я их в пельменный цех!

– За плату?

– Конечно! Только пообещали много, а платили половину – говорили: «Вот дела наладятся, получишь остальное». Ну, а что, теперь отпустите?

– Ваше дело не совсем простое. Будет назначена экспертиза, проверим.

Были проведены проверки и установлены новые факты по заведенному на Людмилу Андреевну Шеповаленко делу. Строительство её особняка поглощало массу денег, смета давно превысила первоначальный расчет, и Шеповаленко все добывала и добывала деньги. Обещанный ей кредит банка «Аргус» превышал его возможности, и было доказано, что его банкротство было спланировано руководством банка вместе с Людмилой Андреевной.

Наконец-то состоялся разговор следователя Малецкого с Людмилой Андреевной. Перед ним сидела как-то сразу постаревшая, небрежно одетая женщина, в складках её губ затаилась обида. «Что же, дожить до сорока и не выбиться в люди?» – её бесцветные глаза зло засверкали, – «В тысячу раз тупее меня давно уже поднялись, а я теперь по милости вашего крючкотворного ведомства...»

Малецкий промолчал. Глядя на искаженное гримасой внутреннего страдания лицо, он думал: «Сколько же она совершила преступлений, чтобы «выбиться в люди»... Кем же она считает тех, кого обирала, обманывала, вовлекала в преступления, с легкостью калеча их судьбы?»

В. Хомяк