ЦИРИК-ХАН

Мальчику не везло с момента зачатия. Когда в мире бушевала Вторая мировая война, любвеобильная мамаша дала ему случайное начало беспутной связью с заскочившим на огонёк лихим закордонным пограничником. Впрочем, ушедший на фронт муж блуду не очень огорчался: считал, что дети – к счастью. Поэтому у Цирика (так его нарекли в честь очередного любовника-отца) все его многочисленные братья и сёстры имели разных отцов, но одну фамилию, производную от слова «вор».

Но «вороватых» братьев и сестер Цирик помнил плохо – попивавшая мать выставила хилого болезненного мальчика из юрты, и тот вынужден был скитаться по родне приживалой. Это наложило отпечаток на его характер, поскольку в чужих семьях ему не прощали жадность, мстительность и коварство.

Сверстники дразнили его: «Сурас», он был везде чужим и с детства проникся чувством ущербности. С годами комплекс неполноценности развился, формируя устойчивые чувства мести и зависти, что самым пагубным образом отразилось впоследствии на его поведении при карьерном росте...

К тому же подвела наследственность: многие из родни умерли от пьяной поножовщины, другие покончили жизнь самоубийством, неоднократно делала попытки пьяного суицида и мать. А мнительность, склонность к мистицизму и непостоянству Цирик впитал с молоком матери. Поэтому, повзрослев, он из фанатичного коммуняки-атеиста легко «перековался» в сторонника сначала пророка Махариши, затем шаманизма, а теперь усиленно молится Будде.

Своё отставание в умственном развитии мальчик упорно и не без успеха старался преодолеть усидчивостью и зубрёжкой – память была у него великолепной. Невзирая на врожденную посредственность, он умудрился окончить национальную школу-интернат с серебряной медалью. Правда, поступить в какое-либо высшее учебное заведение не позволили скудные знания русского языка, что явилось ещё одним ударом по его больному самолюбию.

Пришлось пойти на стройку разнорабочим, а там вскоре «загремел» в армию и попал в ракетные войска. И вот тут-то, находясь у пульта запуска смертоносных ракет, он вдруг ощутил вкус власти. Не имея её реально, он впервые вообразил себя вершителем судеб миллионов. К тому же в армии пришлось худо-бедно выучить русский язык, что открывало, наконец, возможность для поступления в ВУЗ.

И Цирику после армии удалось устроиться в столичную сельхозакадемию по квоте нацкадра на целевое место – помогла своевременная «обличительная» речь на колхозном собрании в адрес свергнутого Хрущёва. Парень усвоил на всю жизнь, что подлость и предательство заменяют отсутствие других талантов в продвижении по карьерной лестнице, и последствия этого не раз прослеживаются в судьбе негодяя.

Кое-как закончив вуз, он начал работать экономистом захудалого отдаленного совхоза, парализованного беспробудным поголовным пьянством рабочих и начальства. Немудрено, что вскоре он стал его директором. Хлопотливая работа нашего «героя» не устраивала, однако власть над людьми была для него своеобразным допингом.

Будучи подобострастно льстивым и предельно послушным начальству, Цирик преображался среди подчиненных; те за свирепость и беспощадность прозвали его «Ханом». По мнению односельчан, он получал истинное наслаждение, избивая пьяненьких работничков и ощущая своё всевластие. А слухи о том, как он бил подгулявших скотников, заморозивших под Новый год всех колхозных коров, ходили по всему региону. В гневе у него грозно ходили вверх-вниз брови, на губах появлялась пена, он визжал что-то нечленораздельное. Впрочем, эти яркие черты спеси нередко видны и сейчас.

Надо сказать, что Хану очень везло. Начальники, стоявшие выше него, как правило, оказывались людьми болезненными, и либо скоропостижно умирали, либо вовремя уходили на пенсию, освобождая дорогу для перспективного карьериста. Цирик всегда был в первых рядах, певших к месту и на всякий случай дифирамбы КПСС и его очередному «гениальному руководству».

Ему рано доверили райсовет, а когда он рассорил между собой секретарей райкома, Хану досталась должность первого секретаря райкома. Хоть наш герой ни на одной должности и не блистал конкретными результатами, он сумел понравиться руководству республики покорностью и готовностью исполнить любое, самое абсурдное распоряжение начальства. А после окончания партшколы ему засветил пост в обкоме...

Наступило время перестройки. Негодяи и проходимцы стали особенно востребованы. Невзирая на полный провал в сельском хозяйстве республики после смерти секретаря обкома по сельскому хозяйству, благодаря протекции первого секретаря он занял желанное место завотделом сельского хозяйства обкома. А когда стало ясно, что коммунистам долго у власти не продержаться, путем интриг и обещаний Хан становится председателем Совмина.

Тем временем в стране начались межнациональные волнения. Хан решил этим воспользоваться для обретения высшей власти в республике. Он собрал особо ярых националистов «Народного фронта» и тайно договорился с ними о действиях по дестабилизации межнациональной обстановки. С этого момента начался массовый отток русских из республики. Уезжали врачи, учителя, инженеры. Но главное – выехали все русские руководители предприятий и члены правительства.

Из-за отсутствия специалистов остановились ведущие предприятия. Площадка для освоения власти многочисленной роднёй жены Хана, многозначительно носящей священное еврейское имя «Сарра», была расчищена. Поговаривают, что до сих пор все важнейшие решения принимает она, и большей частью Хан именно ей обязан своей карьерой. Своей родни у Цирика было мало, да и состояла она из людишек, больше знакомых с Уголовным кодексом, чем с науками. При этом он весьма искусно умудрялся изображать из себя подлинного интернационалиста и «защитника» русских.

Между тем экономика республики под его «чутким и неусыпным» руководством уверенно деградировала. Над Ханом стали сгущаться тучи. А тут ещё случился августовский путч. Начался передел власти.

Негодяй сумел выкрутиться: отрекаясь от связей с Кремлём и поливая грязью бывших соратников по партии, хуля вскормившую его КПСС, он «утопил» своих недавних покровителей – руководителей обкома КПСС и парламента. Тут открывается новая страница в его биографии, полная оголтелого кликушествующего антикоммунизма, позволившая ему долго оставаться на плаву. Теперь все свои неудачи он списывает на общую ситуацию в стране, «тяжелое коммунистическое наследие» и даже обвиняет КПСС в воспрепятствовании его служебному росту.

Демагогия главного негодяя республики развивается по мере ухудшения психического здоровья: стресс, вызванный страхом за жизнь и за власть, привели его от участившихся перепадов депрессий и буйства к развитию шизофрении, далее перешедшей в острую форму паранойи. Образ первого Президента России – человека харизматичного, но весьма недалекого – дразнил и манил его.

Хан перестает реально воспринимать действительность и свою персону, начинает жить в выдуманном мире грандиозных свершений, народного благополучия и довольства. Но этот мир кишит коварными и безжалостными врагами, завистниками и предателями. Они жаждут унизить, растоптать, уничтожить его. Чтобы устоять в борьбе, нужны власть и деньги. Власть – чтобы бесконтрольно распоряжаться природными и финансовыми ресурсами республики. Деньги – чтобы крепко держать власть. Тогда можно назначать местных олигархов и устранять оппонентов.

Им полностью овладела маниакальная мечта стать первым лицом республики с неподконтрольной никому властью. Он задумал изменение Конституции республики с тем, чтобы стать Президентом. Впоследствии ему придется ещё дважды прибегать к ломке основного закона для сохранения своего положения: сначала отменить этот пост, когда закончатся два срока его президентства, а затем и вообще постараться вернуться к парламентской республике, когда почувствует, что исполнение им обязанностей Главы Правительства принимает откровенно карикатурный характер.

Период президентства Хана запомнился всем хозяйственным безрассудством. Экономически безграмотный, он рождал один абсурдный проект за другим. То обещал аборигена отправить в космос, то провозгласил приоритетными проекты производства бензина из угля, паркета из местной древесины, овчинно-шубных изделий, ковров, спирта и детского питания, а также создания водного пути и строительства мини-ГЭС, железной дороги и международного аэропорта. Понятно, что ни одна затея не имела своего завершения, поскольку все они были обычными авантюрами, предназначенными для выбивания и разворовывания федеральных средств. К примеру, построенная ковровая фабрика приносит одни убытки, работая на 5% проектной мощности; мини-ГЭС не работает из-за отсутствия воды, а когда работает, выдает электроэнергию в 1,5 раза дороже, чем дизельная электростанция.

Но самым экзотичным был проект переселения аборигенов в юрты, отапливаемые кизяком. Однако отощавший народ, подсчитав, что никакой органики – скотской ли, людской ли – не хватит и на самую мягкую зиму, рванул в города, поближе к углю и газу. Оставшиеся сожгли все заборы и опустелые дома, а теперь обогреваются ТЭНами, не платя за электричество, – нечем.

Блеф – надежное средство мошенника для окучивания лохов. Но отсутствие действительных успехов необходимо компенсировать. В обществе, провозгласившем демократию, лидерство необходимо подтверждать хотя бы победой на выборах. И Хан это крепко усвоил. Сразу после овладения троном его заботила одна главная проблема: как власть сохранить. Из тощего дотационного бюджета много не выкроишь. Поэтому он был вынужден приступить к формированию преступного сообщества для финансового обеспечения фальсификации народного волеизъявления.

Деньги были нужны огромные. На базе местного ликероводочного завода удалось сколотить алкогольную мафию, официальным прикрытием которой была борьба с производителями фальсифицированной водки, называемой в народе «технарем». Публичным лидером ОПГ являлся некто по кличке «Герой», хотя фактически ОПГ управлял начальник местного УГРО Товарищ ДАЙ и его племянник по кличке «Лекам». Конечно, все серьёзные вопросы решал сам Хан.

Банда ударно «трудилась» на ниве капиталистического криминального обогащения несколько лет, отстёгивая Хану миллионы народных рубликов. Но как только негодяй на эти деньги организовал себе фальсификацию перевыборов на второй срок, партнеры по криминалу стали его откровенно тяготить, поскольку те, обнаглев от безнаказанности, от чисто спиртового теневого бизнеса перешли к откровенному разбою с похищением людей, бандитизму и убийствам. Бандой занялась федеральная служба безопасности, посадившая многих уголовников на нары.

Под страхом разоблачения пришлось принять превентивные меры – и однажды при выходе из ресторана «Герой» был убит. Следы убийцы прервались на ступеньках местной милиции... Сведущие люди утверждают, что Героя «замочили» по заказу Хана, который тут же прервал всякие связи с бандитами, в том числе даже со своим молодым родственником-юристом, носящим его воровскую фамилию.

И негодяй решил «делать деньги» самостоятельно, для чего сначала учредил оффшорную фирму, оформив в ней своего сына курьером, а затем путем мошенничества по поддельным документам получил кредит в 800 тысяч долларов США в «ИКСбанке», из которых большую часть присвоил. Уголовное дело по этому факту расследуется до сих пор. У Хана дважды – в служебном кабинете и дома – проводились обыски. Дамоклов меч уголовного преследования висит над ним до сих пор, делая его податливым на все прихоти Кремля.

Но время показало, что без мафии удержать власть невозможно. Хан снова привлек «старую гвардию» к управлению республикой. Лекам возглавил алкогольное ведомство, родственник-юрист – Канцелярию правительства. Мастеру группового изнасилования Банану доверили руководство столичным горсоветом, министерство сельского хозяйства досталось некоему Удачи с тремя судимостями, остальные должности были розданы уголовникам рангом пониже.

Когда же из Москвы руководить местным МВД был прислан генерал, прошедший Чечню, и стал было трясти местную мафию, ему нанесли «визит вежливости» какие-то чиновники с охраной из ребят с крепкой мускулатурой. Подробности разговора неизвестны, но бравый генерал до того перепугался, что возвёл себе виллу, больше похожую на ДОТ, а до её постройки ночевал в служебном кабинете с автоматчиком у двери и пистолетом под подушкой, прикрывшись бронежилетом.

Отдел борьбы с негодяями 
Окончание следует.