«Я был свидетелем крушения Берлинской стены...»

Недавно объединенная Германия и Европейское Сообщество торжественно отметили 15-летие крушения Берлинской стены, – события, которое имело, без преувеличения, глобальные политические последствия не только для Европы, но и для всего мира. Есть и в Туве люди, которые были непосредственными свидетелями тех исторических событий. Своими воспоминаниями делится политолог, Советник по национальным вопросам Министерства культуры республики, член Философского Общества РФ и Исполкома Конгресса тюркских народов России Владимир Баринович Багай-оол.

Последнее десятилетие XX века знаменательно объединением Германии. В результате этого перестало существовать Германская Демократическая Республика – первое, как в то время любили говорить, социалистическое государство рабочих и крестьян на немецкой земле. Разделённая победителями Германия наконец-то стала единой страной. Волею судьбы автор этих строк стал в конце 1989 года невольным свидетелем начала объединения Германии, конца ГДР и крушения Берлинской стены – символа «холодной войны».

В начале 60-х годов прошлого века Стена разделила некогда единый город Берлин на две противоположные части – Восточный Берлин как советскую зону оккупации, столицу ГДР, и Западный Берлин как особую политико-административную единицу на территории ГДР, в которой сохранялись американский, английский, французский секторы оккупации.

Построенная всего за одну ночь рабочими и солдатами ГДР эта стена «прошлась» по дворам и домам Берлина, разделив их на три с лишним десятилетия государственной границей. Во время строительства Стены в начале 60-х годов советские и американские танки стояли по обе её стороны с уже работающими моторами и готовые к бою. Лишь чудом удалось избежать третьей мировой войны...

Многие жители Восточного Берлина и ГДР в течение тридцати с лишним лет делали нелегальные попытки преодолеть Берлинскую стену. Для многих беглецов эти попытки заканчивались трагически: пограничники ГДР стреляли в них на поражение.

Это был краткий исторический экскурс. Но вернемся к событиям осени далекого теперь 1989 года.

В начале октября 1989 года я в составе советской делегации по линии общества «Знание» СССР был направлен в Польшу и ГДР в командировку для обмена опытом с подобными организациями этих стран. Выполнив свою программу в Варшаве, мы на автобусе совершили путешествие в города Лодзь, Краков, Вроцлав, Гданьск и, наконец, приехали в последний на нашем маршруте польский город Познань. В Познани наша делегация села в поезд на Берлин.

До польско-восточногерманской границы я вспоминал своих немецких друзей-однокурсников, с которыми я учился в Ленинградском госуниверситете. «Как сложилась судьба этих ребят в Германии?» – задавался я вопросом.

Чисто внешне жизнь в ГДР нам показалась спокойной, размеренной, ухоженной. И ничто не предвещало из ряда вон выходящих событий в этой стране. Удивило достаточно ощутимое опоздание нашего поезда. Это было очень удивительно и странно для Германии. «Где же хвалёная немецкая точность, пунктуальность и педантичность?» – недоумевал я.

Нас любезно встретил представитель Научно-технического общества ГДР. Он кратко рассказал о том, что в ГДР происходят массовые демонстрации и столкновения с полицией. Нам рекомендовали быть осторожными и внимательными.

Разумеется, мы еще до поездки читали скупые сообщения в советской прессе о событиях в ГДР, но увиденное мною своими глазами в этой стране превзошло все мои представления. Напряженность чувствовалась везде – и в столице Берлине и в других округах и городах ГДР, хотя внешне жизнь шла своим чередом. Нас, советских людей, прибывших из страны, где был всеобщий дефицит, господствовала распределительная и талонная система, приятно удивляли изобилие товаров народного потребления и

высокая культура обслуживания. Мы убедились, что недаром ГДР называли «витриной социализма» в Центральной Европе. Словом, уровень жизни в Восточной Германии был достаточно высоким, и это надо признать.

Но восточных немцев больше всего волновали не материальные блага, а свобода, демократия, гласность, необходимость перестройки и протест против вездесущей «Штази» (Министерство государственной безопасности ГДР). Надо признать, что «Штази» была одной из сильнейших разведок мира наряду с советским КГБ, израильским «Моссад» и американским ЦРУ. Её агентурная сеть опутывала не только Восточную и Западную Германию, но и другие страны.

В разговорах с восточными немцами я чувствовал, что они жалеют о разделении Германии. В почти каждой семье кто-нибудь да остался за Стеной: родственники, друзья...

В то же время в октябре 1989 года руководство ГДР готовилось широко и торжественно отметить 40-летний юбилей социалистического немецкого государства. В связи с этим событием, как раз в день нашего приезда в Восточную Германию, в Берлин прибыла делегация СССР во главе с М.Горбачевым.

Мне довелось 7 октября 1989 года присутствовать на Центральной площади Восточного Берлина на последнем (как позже оказалось) военном параде Национальной Народной Армии ГДР и торжественной манифестации молодежи и трудящихся ГДР. На центральной трибуне стояли Михаил и Раиса Горбачевы, Генсек ЦК СЕПГ Эрих Хонеккер с супругой Маргот, члены Политбюро СЕПГ, восточногерманский генералитет и руководители зарубежных делегаций. Четкие, отрывистые команды на немецком языке, слаженный марш ГДР-овских солдат на прусский манер, советская военная техника и оружие – всё это создавало одновременно атмосферу торжественности и какой-то непонятной тревоги (ведь в нескольких сотнях метрах находилась пресловутая Берлинская стена). Мне иногда почему-то казалось, что я фантастическим образом преодолел пространство и время и оказался на военном параде гитлеровского вермахта. Уж больно напомнили мне те смутные, далекие времена на прусский манер вымуштрованные восточногерманские солдаты.

 
Окончание следует