БАТЫЙ ИДЕТ НА РУСЬ

Тринадцатый век. Киевская Русь.

Под давлением неблагоприятных условий, юридического и экономического принижения смердов (низших сословий), княжеских усобиц и половецких нападений во второй половине двенадцатого века начинает запустение Киевской Руси. Речная полоса по среднему Днепру с притоками с этого времени пустеет, население куда-то исчезает. Одновременно с отливом населения из Киевской Руси наступает упадок ее экономического состояния: Русь, пустея, вместе с тем и беднела. Вес денежной единицы – серебряной гривны кун – во второй половине двенадцатого века составлял 24 золотника и быстро падал; серебро дорожало; и в тринадцатом веке, к 1230 году, гривна кун равнялась уже 12 золотникам.

Причиной запустения Киевской Руси конца двенадцатого и начала тринадцатого веков было сильнейшее внешнее давление со стороны степных варваров: печенегов, татар. Русские князья вынуждены были усиливать конвои торговых караванов, идущих в Византию; все труднее становилось удерживать не только торговые пути, пролегавшие через степи, но и речные пути.

Население беднело, и эти обстоятельства принуждали жителей Киевской Руси направляться на запад, – на Западный Буг, в области верхнего Днестра и верхней Вислы, в глубь Галиции и Польши. Так южное русское население из Приднепровья возвращалось на давно забытые места, покинутые его предками еще в седьмом веке. Запустение днепровской Руси, начавшееся в двенадцатом веке, завершилось в тринадцатом веке татарским погромом 1229–1240 годов.

Как известно, в 1227 году «окончил жизнь - славную для истории, ужасную и ненавистную для человечества», Чингисхан.

Своей смертью умер это людоед или его убили, и где он похоронен - точно не установлено. Например, в русских летописях есть версия о насильственной смерти этого чудовища: «Бог, ожидая покаяния христиан, обратил татар вспять на землю Танаготскую (в Китай) и иные страны. Тогда же и Чингисхан их был убит».

Наследник Чингисхана Октай (или Угдай), как и его отец, не рискнул немедленно наброситься на Русь. Он вернулся в Монголию, в Каракорум, завершил завоевание северных областей Китая, разрушив империю ниучей (уйгуров). В покорении ниучей особо отличился один из четырех кровавых псов Чингисхана Судай-Багатур (Субудай).

Накопив огромную военную мощь, Октай подчинил своему племяннику Батыю 300.000 воинов и приказал ему «покорить северные берега Каспийского моря с дальнейшими странами».

Замечу: цифра «300.000 воинов» явно завышена. В Азии было принято завышать истинное количество воинов примерно раз в десять. И действительно, для такого количества воинов нужно не менее 1.000.000 лошадей. А если учесть, что монгольские воины возили с собой в кибитках жен и детей, гнали стада лошадей, верблюдов и овец, то никакая степь не способна прокормить такое количество животных и людей.

Итак, уже в 1229 году, гонимые татарами и монголами, саксины – единоплеменники киргизов, половцы и поселенцы с реки Яик (нынешний Урал) булгары «прибежали в Булгарию (территория современной Татарии. – авт.) с известием о нашествии сих грозных завоевателей» под предводительством Батыя.

Батый несколько лет медлил с вторжением на Русь. Видимо память о битве на реке Калке (где русские, помогая половцам, проявили незаурядное мужество, хотя и потерпели поражение) еще сдерживала его. Но осенью 1237 года он «обратил в пепел булгарскую столицу (ныне это город Казань. – авт.) и велел умертвить всех ее жителей».

Покорителем Волжской Булгарии летописец называет военного начальника, второго кровавого пса Чингисхана, Бастыря.

Можно только предполагать, что творили варвары Батыя с жителями булгарской столицы. Но едва ли судьба их была счастливее судьбы защитников Рязани - русского города, первым вставшего на пути захватчиков.

Беженцы из царства Волжского – Булгарии, толпами шли и шли на русскую землю и далее на запад. Рассказывали булгары изумленным русским, что больше нет по Волге, до самой Камы-реки, городов богатых, сел многолюдных, нив тучных. Все сжег и вытоптал конями дикий народ из неведомых степей. И предупреждали: «Идут на Русь иноверные народы, сыроеды, идолопоклонники, имя которых смрад и мерзость!»

И половцы, в тот год кочевавшие совсем близко от степного рубежа Руси, тоже сообщали об опасности; о том, что и в половецкой земле бесчинствуют чужие орды, вырезают кочевья, гонят их – половцев – как ветер осенний листья, на север и запад.

Вот что писал об этом страшном времени приближающегося нашествия Батыя на Русь летописец: «В лето 1237, зимою, пришли с восточной стороны безбожные татары с царем Батыем на землю рязанскую, лесом. И придя, стали станом у Нузы (Онузы), и взяли ее. И оттуда послали послов своих, жену чародейку (шаманку) и двух мужей с нею к князьям рязанским, прося у них десятины во всем: в князьях, и в людях, и в конях; десятого от белых коней, десятого от вороных коней, десятого от бурых, десятого от рыжих, десятого от пегих».

Нашествие Батыя без следа смыло с лика русской земли крепость Онузу, даже память о ней исчезла, и спустя столетия досужие историки будут только гадать, что именно означало это название – «Онуза». Город ли, урочище, древний могильник или просто луговина меж лесов, стеной стоявших вдоль невеликой реки Лесной Воронеж, что и ныне протекает по землям тамбовским.

Но не знали еще на Руси ни о будущих жертвах, ни о жертвах, уже принесенных. Не было мира на Русской земле! Гордыня князей питала междоусобицу. Татары же искали на Руси не друзей, а рабов и данников.

Князья рязанские Юрий – Ингваров брат, и Олег Ингваревич, муромские и пронские, узнав от татарских послов о намерениях Батыя, заявили в сердцах: «Когда нас не будет, то все потом ваше будет!»

П.Косс
Продолжение следует