Верю...

Рассказ

...Прошел год совместной жизни. Совместной, но не семейной. С самого начала было понятно, что рядом случайно оказались два чужих друг другу человека, что их ничего не связывает и что жизненные интересы не совпадают. Юрий избегал общения с Тоней, пропадал на работе, что-то мастерил во дворе или уходил на речку. Оба понимали, что они в одном доме, но не вместе.

И однажды Тоня не выдержала.

– Сядь, надо поговорить. У нас ничего не получается. Ты даже на меня не смотришь. Ты не со мной, ты с ней. И я сильно перед тобой виновата. Позарилась на чужое счастье, да ничего не вышло. Я знала, что ты не пьешь водку, и в тот вечер ее подливала тебе в вино, поэтому тебе стало плохо. Я хотела, чтобы ты опьянел, это был мой план, и я этого добилась. Но насильно мил не будешь, я только испортила тебе жизнь. Ты мне очень нравишься, и я хотела... Ну да ладно. Правду мне соседка говорила: коня можно подвести к водопою, но пить его не заставишь. Короче говоря, я подала на развод, нужно твое согласие. Отцу я во всем призналась, иначе он бы обвинил тебя. Он любит на всех набрасываться.

И Юрий впервые за это время в знак благодарности обнял свою жену. И когда он уходил, Тоня бросила ему вслед:

– А в ту ночь ты все время называл меня Оленькой...

После развода пришло облегчение, но чувство вины и стыда не давало ему покоя. Даже в деревне, как ему казалось, на него смотрели с укором: то одна, то другая. Ольгу давно не видел, хотел спросить ее родителей, да не посмел. Он знал, что она редко бывает в деревне, избегает встреч, и от этого душа болела еще больше. Он понимал, что выход для него теперь только один: ее прощение. «Если не простит, правильно сделает: у каждой ошибки своя цена, у меня же она слишком высокая. Впору сойти с ума, и это был бы для меня лучший вариант», – терзал себя думами Юрий.

А потом... А потом от тяжелой болезни умер отец, мать осталась одна с детьми, он – старший. Потеря любимой девушки, вина перед матерью, душевная разбитость.

Но жить надо. Чтобы заглушить тоску, берется за всякую работу, изнуряет себя спортом, идет учиться в вечернюю школу и каждый день ждет встречи с Ольгой. Для себя решил раз и навсегда: рядом до конца жизни или Ольга, или никто.

Юрий подгонял время. Подходило очередное лето, за теплыми месяцами следовала красавица-осень, потом первый обильный снег обнимал землю и уже не расставался с ней до самой весны. И так пять лет ожиданий до этой встречи на уроке.

... Парк почти опустел. Только кто-то неподалеку, почти рядом, тихонько напевал:

Думал я, что позабуду,
обойду их стороной,
Но они везде и всюду
все стоят передо мной.
Словно мне, без их привета,
в жизни горек каждый час,
Словно мне дороги нету
на земле без этих глаз.

На душе стало еще хуже. Он понимал, что если сегодня не поговорит с Ольгой, второго шанса у него не будет. «Конечно, не придет и не простит. Но я должен услышать это от нее сам. А потом будь что будет. Моя голова – ей и болеть».

Он встал и решительно направился к ее дому. На перекрестке светофор подмигнул ему зеленым глазом, заставил чуть улыбнуться и вселил маленькую надежду. Он зашагал быстрее.

...Ольга открыла дверь, пригласила войти.

– Оля, почему ты не пришла? Ты не хотела меня видеть?

– Я не знаю. У меня нет объяснения, – немного растерявшись от неожиданного появления Юрия, ответила девушка. – Я... не решилась.

– Оля, у тебя есть семья?

– Нет.

– И ты все это время была одна?

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– Да, да, конечно. Извини.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Оля, я на прощение не надеюсь. Прошу только об одном: выслушай меня до конца. Просто выслушай. Пожалуйста. И я сразу уйду.

Его рассказ, похожий на исповедь, был откровенным, с искренним раскаянием. Иногда он останавливался, чтобы унять волнение, и снова говорил, говорил, говорил. Ольга не проронила ни одного слова, не задала ни одного вопроса. Она чувствовала, что ему пришлось пережить за годы разлуки, она жалела его, жалела себя, думала о том, как один неосторожный, необдуманный поступок может принести боль и страдания не только себе, но и другим. Думала и понимала, что человек иногда может оступиться, может совершить ошибку, человек не железо.

– Оля, я не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба, не знаю, простишь ты меня или нет, но я всегда любил только тебя и буду любить до конца жизни.

Он нерешительно взял ее за руку.

– Ты мне веришь? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно, верю, – тихо ответила девушка.

Помолчали.

– Ну, я пойду. Спасибо, что выслушала.

Юрий поднялся и медленно направился к двери.

– А пойдем в парк, погуляем, – неожиданно для него сказала Ольга. – Вечер сегодня такой теплый...

* * *

Три часа в дороге пролетели незаметно. Я под впечатлением услышанного рассказа долго молчала. Автобус подъехал к остановке. Мы вышли. Я помогла женщине вынести ее тяжелую сумку, и мы попрощались. Сейчас она уйдет, а я так и не узнаю, что же было дальше и чем закончилась эта история? Я быстро догнала ее, остановила.

– Извините. А как он? Где он сейчас?

– Дома. У нас двое детей и трое внуков. Они ждут меня.

Я облегченно вздохнула, долго смотрела ей вслед и по-хорошему завидовала ее судьбе. Завидовала и думала о своих родных и близких, о тех, кому повезло встретить, испытать и сохранить свою любовь до конца жизни, и о тех, кого она обошла стороной. Думала о себе, о своей судьбе, пока еще не сложившейся так удачно. Вспомнила когда-то прочитанное:

Словно легендарный смертник тот,
Я сама в поток любви бросаюсь.
Пусть меня поток несет, несет...
Я себя спасти и не пытаюсь...
Кто на свете старше, тот мудрей,
Говорят, от века так бывало.
А любовь, хоть и всего древней,
Мудрой до сих пор еще не стала.

Домой я не торопилась, меня там никто не ждал. Лужицы на асфальте еще не высохли. Оказывается, и здесь был дождь. Но он уже прошел, выглянуло солнышко, на улице потеплело.

Может, и в моей жизни будет так же: сначала пасмурно и дождливо, потом тепло и солнечно. Может, все хорошее еще впереди, и ко мне придет настоящая и единственная любовь, любовь на всю жизнь. Только надо надеяться, ждать и верить. А я верю...

Ирина Добычина