Политический класс оторвался от реальной жизни

Разобраться, в чем проблема и дать адекватный ответ, никто пока не может. Телевизор привычно культивирует ностальгию по Советскому Союзу и пугает ужасами девяностых. Пропагандистам словно не приходит в голову, что СССР закончил свое существование почти 30 лет назад и даже, к примеру, для моих ровесников 1985 года рождения – то есть для людей взрослых, – отсылка к советскому опыту невозможна, так как мы практически ничего о той стране не помним. И даже отсылка к кошмарам 90-х звучит фальшиво, так как 90-е – это подростковые воспоминания, а об ужасах той эпохи рассказывают люди в дорогих костюмах, делавших себе карьеры и состояние именно в те самые 90-е, самое позднее – в начале нулевых.

Это как раз пример неадекватного ответа. Поговорим о причинах его неадекватности.

Как политический класс судит о повестке? Лишь изредка – по собственному эмпирическому опыту. Например, иногда некоторые политологи обнаруживают, что их пятиэтажки могут попасть под снос и в ближайшей перспективе их ждет переселение в многоэтажный «улей». Это сразу приближает их к реальной жизни.

Но это, скорее, исключение. В остальном о повестке судят по большей части по соцопросам, которые в последние годы дали немало знаменитых искажений: вспомним выборы мэра Москвы и мэра Екатеринбурга в 2013 году, прогнозы по явке на выборах в Госдуму, результату «Единой России».

Для кампаний провластных кандидатов отбирают три-пять тем, которые люди на соцопросах упоминают как главные. Эти же темы транслируют в федеральный центр как «точечные проблемы на местах».

А потом, например, вспыхивает тема Исаакиевского собора. Причем то, что эта тема станет для региональной власти настоящим пожаром, мои многочисленные друзья-петербуржцы предсказали ровно в день объявления Смольным о передаче здания РПЦ. Хотя, казалось бы, в соцопросах тема не вылезала, да и большинство жителей города на Неве себя считают православными верующими...

Проблема в том, что политический класс сейчас практически лишен представления о реальной повестке. Эти люди не знают, что волнует обычных граждан.

Вот идут политические шоу в прайм-тайм, собирающие, конечно, хорошую долю аудитории. Несколько недель назад журналист Алексей Ковалев обнаружил, что в этот самый прайм-тайм одновременно на Первом канале и в шоу Андрея Норкина на НТВ идет обсуждение одной и той же проблемной темы: рост тарифов ЖКХ... на Украине. То есть руководство канала и опытные ведущие, и даже администрация президента всерьез считают, что в России 2017 года кого-то всерьез заботят украинские тарифы ЖКХ. Или что украинские тарифы ЖКХ хоть кого-то всерьез отвлекут от российских политических реалий. Или что посмотрят люди зубодробительное скучные шоу про украинское ЖКХ и решат, что политика – дело унылое, так что родную пятиэтажку пусть снесут, а Исаакий пусть отдадут РПЦ без боя?

Представление о реальной политической повестке в регионах, как правило, имеют профильные вице-губернаторы или пиарщики, которые годами сидят на контракте у губернаторов. Главная их задача – сделать так, чтобы об этих проблемах как можно меньше знали в Москве. Московские же кураторы часто судят о региональной повестке с точки зрения повестки элитной, и если вдруг где-то всплывает проблемная тема, начинают искать политическую силу, которая эту тему якобы «накачивает», – вместо того, чтобы заниматься решением проблемы.

В итоге самые лучшие политологи-регионалисты и самые лучшие журналисты могут рассказать про региональные клановые и бизнес-расклады, но вот о реальных интересах людей будут иметь самое общее представление. То же самое касается сотрудников ЦИК «Единой России», которых направляют под выборы в региональное отделение на пару месяцев, и там они опять-таки прежде всего работают с элитными группами, а по повестке ориентируются на соцопросы.

Ярким примером разрыва элитной повестки с реальной можно считать аресты губернаторов. Например, пару недель назад арестовали главу Удмуртии Александра Соловьева. Масштабная новость региональной политики (даже на фоне теракта в Санкт-Петербурге), топ «Яндекса», топ обсуждений в соцсетях журналистов, политиков, политологов.

Взволновало ли это реальных людей? В 2014 году Соловьев победил на выборах губернатора Удмуртии с результатом более 84% голосов. Ни одного митинга в поддержку «всенародно любимого» губернатора в республике не было. Обычные люди не обсуждали это в социальных сетях. Событие, выглядевшее важным и значимым в политической повестке дня, едва проникло в умы электората.

Элита со своими сателлитами и обслуживающим персоналом утонула в собственных разборках, попутно теряя любое представление о реальной повестке и подменяя ее привычными мантрами: «бабушки смотрят телевизор», «бюджетники проголосуют», «бизнес всегда за президента», «молодежи просто скучно», «людей больше всего раздражают взятки на низовом уровне». Изолгавшиеся мужчины и женщины в дорогих костюмах высоколобо рассуждают про СССР, 90-е, козни Запада и про то, что на Украине все еще хуже.

На кухне работает телевизор.

Студент готовится к лекции и слушает вполуха, что новый губернатор взял на работу старшего брата его однокурсника – сына главы крупного предприятия.

Бабушка слушает вполуха и даже верит в план Даллеса. Размер ее пенсии приближается к ежемесячной стоимости услуг ЖКХ.

Бюджетник в Ленинградской области слушает про московские пятиэтажки. Он живет в деревянном многоквартирном доме, построенном после войны пленными немцами, который никто не расселит, пока тот не рухнет.

Слушает жена человека, севшего в тюрьму по обвинению, основанному на показаниях единственного заинтересованного свидетеля.

Слушает бизнесмен, каждый день ожидающий ареста ни за что – просто если вдруг кому-то потребуется убрать его с рынка.

Слушает школьник, которому с экрана телевизора впаривают важность простых рабочих профессий, потому что все места повыше заняты чужими детьми.

На балконе лежит топор.

Екатерина Винокурова
ИА «Znak»