Газета «РИСК»
Постоянный адрес страницы: //risk-inform.ru/article_4598.html
№13 за 8 июля 2014 года

Виктория Шипуля

Круги ада Вики Шипули

Виктория Шипуля мешает спокойно жить не только чиновникам, отвечающим за социальную работу, но и чиновникам разных мастей и должностей. Давно уже мешает. Противостоит Вике Шипуля – чиновничество. Кто победит? Война на измор, война на выживание. Не только с чиновниками мэрии, всевозможных социальных департаментов и агентств, но уже и с судами. Судьи не на стороне сироты Шипули. В судах она борется не только за свою крышу над головой, она борется за всех сирот. Этот материал сначала готовился, как интервью с ней, но потом стало понятно, что всё наболевшее не умещается в вопросы и ответы. Вика согласилась на моё предложение напечатать всё без изменений, как она рассказывала про бесконечные хождения по кругам чиновничьего ада. Рассказ большой, не на одну публикацию.

Алкоголь, еда с помойки, смерть.

Чингиз Салчак, бездомная, у неё мать была больная. Да и самой Чингиз в этой жизни трудно адаптироваться, вы же её видели – с ней трудно общаться. Куда бы я её ни приводила, её никто не принимает, никто не хочет с ней общаться из чиновников, которые, в общем-то, работать должны с такими, как она, как все мы, сиротами. Сейчас нас человек пять-шесть, есть с детьми, мы друг другу помогаем. На самом деле нас гораздо больше, если посчитать всех, кто мыкается без жилья, кого обманули, вернее, обмануло государство, то наберётся больше двухсот человек. Но с Чингиз хуже всего, она постоянно скитается, каждый вечер решает задачу – где переночевать? Ей сложно помочь, потому что она сама такая – это диагноз. Ей надо было помогать раньше, с раннего детства, с рождения.

На самом деле есть самая серьёзная проблема, называется так – неправильные диагнозы. Меня, когда я была в интернате, всегда удивляло, что привозят детей шести лет, а у них даже зубов нет – зубы не выросли! В это трудно поверить тем, кто не знает сиротскую жизнь, тем, кто знает её о нас по фильмам или просто что-то когда-то слышал, но не вникал. А кому в это вникать интересно? Если даже чиновники, люди, получающие зарплату за социальную работу, не хотят, просто всеми силами не хотят в эту нашу проклятую жизнь вникать.

Я всегда интересовалась, спрашивала, почему так, почему зубы не выросли? Говорили, ничего тут не поделаешь, это диагноз. Что за диагноз, в чём причина? Я всё-таки найду причину. Так просто не должно быть, не должно, но так есть.

В Усть-Элегестинский интернат привозили разных детей, когда формировался этот интернат, там не хватало детей, поэтому собирали и привозили всех подряд, реально больных и нормальных. Когда я закончила интернат, только тогда я узнала, что у меня – ЗПР. Задержка психического развития. Понимаете, это надо суметь осилить – жизнь детдомовскую, интернатскую, каждый день минута за минутой надо бороться. Против неправильного диагноза тоже. Кто-то осиливает, кто-то – нет.

Как выбивали жильё.

Основная проблема уже во взрослой жизни – это жильё. Опыта не было. Мы просто бегали и говорили – дайте нам жильё. Мы не знали законов. Хотя теперь, когда я уже многое знаю, теперь пришло понимание, что и законы хорошие, и средства есть на жильё для каждого сироты, но у власти нет желания это жильё предоставлять.

Было какое-то такое недолгое время, когда в здание правительства можно было проникнуть, мы пробегали мимо охраны или через чёрный ход со двора и бегали по всем кабинетам. Сейчас смешно и грустно, очень это неправильно и глупо. Но как по-умному, как правильно, кто нам объяснял, когда мы учились в школе и жили в интернате? Думаю, что нас нарочно держали в неведении, чтобы мы ничего не знали, ничего не требовали, не мешали спокойно жить сытым и благополучным чиновникам.

Так что сейчас опыт уже есть, кое-что уже знаю, но иногда думаю, что лучше бы я этого ничего не знала. Лучше бы я не знала, какие бестолковые, чванливые, грубые, неграмотные и просто дикие чиновники работают в социальной сфере. Знаете, иногда я смотрю на Чингизку и думаю, что, в общем-то, ей в чём-то легче, чем мне, потому что она не знает, не вникает, не сможет никогда вникнуть в эту подлую систему, где всё только для родственников чиновников, всё для людей власти, а не сиротам, по настоящему нуждающимся в крыше над головой.

Всегда удивляет, что власть не может справиться с проблемой одной сироты, а ведь нас целая армия. И это только в Туве. Однажды я решила, что здесь искать справедливость бесполезно, меня, грубо говоря, отовсюду пнули. В Интернете нашла много сайтов для поддержки сирот, но особой надежды не было. Связалась с дальней роднёй в Белоруссии, они помогли мне деньгами, и я полетела в Москву. Страшно было первый раз лететь, жизнь в руках пилота.

Прилетела в Москву и пошла в детский фонд, который до этого помог мне с сиротской пенсией. Этот фонд страшный, просто ужасный, там с тобой разговаривают на повышенных тонах, как с надоевшими и ненужными, но куда идти? Я обратилась к ним насчёт жилья. Мне по телефону сотрудница стал орать, что вы такие сироты все безмозглые, у вас денег девать некуда, отсканируй документы и вышли по электронке, нечего туда-сюда ездить. Этот фонд на Арбате находится. Она на меня наорала по телефону, пиши заявление, и трубку бросила. А я сколько писала этих заявлений! Ни одно не доходит до нужного или до ненужного адресата.

Я пошла в Правительство, а в приёмной Медведева на удивление не было очереди. Там вёл приём один депутат Государственной Думы, он очень удивлялся, что за дурдом у вас в Туве? Приняли меня хорошо, никто не орал и не унижал, Виктор Петрович – этот депутат, он казачий атаман, уверил, что может очень серьёзно помочь.

Как-то эта беседа в приёмной Медведева меня окрылила, и я решила опять пойти и доконать этот детский фонд на Арбате. Я снова позвонила, мне снова эта сотрудница нагрубила и наорала, потом спустилась с 19-го этажа и в вестибюле, где было очень много людей, продолжила орать. Было жутко стыдно перед людьми. Я развернулась и ушла, зачем так унижаться? Но я написала заявление и от имени Чингиз тоже написала. Я всегда про них помню и всегда пишу от их имени. Очень важно оставлять какой-нибудь документ, что ты была в этом кабинете у этого чиновника, хоть какую-то бумажку.

Сироты чаще всего умирают от безысходности. Не будь я такой сильной, я бы могла уже несколько раз умереть. Когда знаешь, что у тебя никого нет, когда чувствуешь, что весь мир против тебя, умереть – самый простой и иногда самый желанный способ решить все проблемы. Ничего нового не скажу, но самое главное в жизни – надо быть кому-то нужным, чтобы тебя любили. Нас, сирот, наверное, трудно любить, мы такие чаще всего некрасивые, проблемные, неухоженные, по нам видно, что мы нищие и бесприютные. Как таких любить?

Тепла и понимания, наверное, больше всего не хватает сироте. У большинства судьба такая – погрязнуть в нищете, опуститься. Нет смысла в жизни никакого, у них ничего нет, они повторяют судьбу своих родителей, неважно, знают они их или ни разу в жизни своей не видели матери и отца и сразу в младенчестве попали в сиротский дом. Алкоголь, еда с помойки, смерть.

Продолжение следует.