Нам пишут

Отнятое детство

Уважаемая редакция!

Недавно мы отметили 64-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне, в которой потеряли несколько десятков миллионов человек. Погибали не только на фронте, но и в тылу. Родившиеся в предвоенные годы испытали не меньше горя и бед, чем участники войны. Мы сейчас окружили почетом и вниманием всех оставшихся в живых ветеранов ВОВ, хотя сделали это слишком поздно. Их осталось совсем мало. И беречь таких людей, как святую реликвию, надо постоянно и ежедневно, а не только в день Победы. В то же время нельзя забывать и о ветеранах, родившихся в предвоенные годы, и тоже испытавших все ужасы войны. Прошу, если можно, напечатать стихотворение, посвященное им.

Жизнь пролетела, как мгновенье,
Не мы с тобой тому виной...
Уходит наше поколенье,
Рожденное перед войной.
И если вспомнить все детали,
Страшней становится вдвойне,
Мы больше горя повидали,
Чем люди на самой войне.
Нам колыбельную не пели,
Жизнь проходила, как в аду,
И пополам с крапивой ели
Мы молодую лебеду.
Досталось страшное наследство,
Но все же чудом мы спаслись,
Хотя у нас украли детство,
А с ним и годы пронеслись.
В стране, по жертвам слезы льющей,
Убили радость и мечту,
Теперь же, к старости грядущей,
Нас обрекли на нищету.
Не пожелаешь худшей доли,
Особенно на склоне лет,
И сожалеешь поневоле,
Что родился на белый свет.
Досталось нам лихое время,
И в этом нашей нет вины,
Мы испытали жизни бремя,
Хоть не участники войны.
За что, спросить у вас извольте,
Мы натерпелись столько бед?
Нам было хуже, чем на фронте,
В годину тех зловещих лет.
За что обижены судьбою?
За что и по какой вине
Мы, опаленные войною,
Вдруг стали лишними в стране?
Помочь не могут здесь укоры,
Вы не упустите свое,
У вас теперь в почете воры
И всё российское жулье.
Над нами родина глумится,
Исхода нет. И потому
До старости приходится трудиться
В ущерб здоровью своему.
Свои предали и продали,
От безысходности хоть вой,
Смешную пенсию нам дали,
Что плакать хочется порой.
Понять правителей не сложно,
Хоть так, хоть эдак тут крути...
Прожить на те копейки можно
Не больше суток десяти.
И чем же, бедным, нам питаться?
Ответь, чиновничая рать:
Быть может, в мусорках копаться
Или бутылки собирать?
О, горе наше, ты безмерно,
Детей войны трудна стезя,
И забывать о них, наверно,
Ни в коем случае нельзя.
Душа на части рвется, плачет,
Мириться, не желая с беднотой,
Но впереди опять маячит
Нам голод вместе с нищетой.
Пройдохи, воры, аферисты
В стране устроили бедлам,
Мешали раньше коммунисты,
Теперь мешает кризис вам.
Всегда отыщите причину
Вы в оправдание свое...
Не лучше ль сбросить вам личину
И изменить все бытие?
Ну чем мы, боже, провинились?
За что наказываешь нас?
На свет, как видно, появились
В какой-то неурочный час.
Вы старость, юность, даже детство
У нас украли навсегда...
Досталось страшное наследство,
Рожденным в предвоенные года.
Солдаты насмерть воевали,
Война – не танцы на балу,
От пуль на фронте погибали,
А мы от голода в тылу.
Мгновенья эти были жутки,
Страданий всех не перечесть,
Когда голодные малютки
У мамы клянчили поесть.
Тепла и ласки не видали
Мы в лихолетие войны
И, как блокадники страдали,
И умирали, как они.
Но нас, мы прямо тут заметим,
Не представлял никто к награде,
Хоть было трудно, как и детям,
В блокадном страшном Ленинграде.
И пусть над нами не пылало небо,
От бомб не прятались в подвале,
Но даже те сто граммов хлеба
Нам никогда не выдавали.
Да, с боем города не брали,
Но все ж обидно нам вдвойне...
В тылу мы также умирали,
Как и солдаты на войне.
Теперь просвета вновь не видно,
Ровесники бесследно мрут...
До слез нам больно и обидно,
Что нас не помнят и не чтут.

В. Тарбеевский