ПРЕСС-ПРОВОКАТОР ВОРСОБИН

Всегда бывает интересно пообщаться с журналистами из Москвы. Как правило, у них свежий «незамыленный» взгляд на нашу действительность, много информации, которая в глубинку не доходит. В этом плане была интересной встреча с Александром Хинштейном из «Московского Комсомольца». И в первую очередь – его открытостью и откровенностью. К примеру, обсуждая одиозную фигуру нового тувинского премьера, неспособного руководить правительством, принимать взвешенные решения и заслужить уважение людей, он в присутствии депутата Госдумы Неверова прямо сказал: что ты хочешь, как началась эпопея назначения глав регионов, в большинстве своём губернаторами стали такие, как ваш. Они же понимают, что теперь у них один избиратель – Президент России. Так что на остальных им, по большому счёту, наплевать. Вот они и воруют. Ваш, мол, ещё ничего – денег в республике мало – «разгуляться-то ему особо и негде».

Но разговор на этот раз пойдёт не о Хинштейне, хотя встреча с ним, безусловно, этого заслуживает. Хочу рассказать о другой, совсем недавней встрече с журналистом из «Комсомольской правды».

Я ехал за Саяны, когда на мой сотовый телефон поступил незнакомый вызов. Звонивший представился журналистом из «КП», сказал, что готовит материал о Туве, об Оюне и попросил о встрече. Он уже знал, что я в отъезде и предложил встретиться, когда вернусь. Мне подумалось, что это очередной исполнитель заказа МЧС на чернуху и отложил разговор с ним до возвращения. При этом звонивший продемонстрировал подкупающий юмор, уверяя меня в объективности материала, который он сделает: Вы, говорит, Сергей Семёнович, при встрече со мной сразу меня «расколете» и поймёте, кто я такой.

Так что, когда я вернулся, этот журналист проявил настойчивость и приехал в офис газеты «Риск».

Собеседник оказался молодым невысокого роста парнем, одетым по-простецки. Мы прошли в мой кабинет, и разговор начался. Представился он Владимиром Ворсобиным и сказал, что ему достаточно 40 минут общения. В итоге, мы проговорили часа полтора. Его интересовало, почему в Туве ещё сохранилась ситуация 90-х, когда депутаты парламента имеют собственное мнение, слепо не подчиняются губернатору, а оппозиционная газета нахально рассказывает, как «отдельные чиновники» в компании с уголовниками бессовестно разворовывают тощий республиканский бюджет.

Я не стал касаться темы принципиальности парламентского большинства, отметив только, что человеку свойственно себя уважать. И депутаты в этом плане – не исключение. А остановился на газете, спросив его в лоб: а Вам, дорогой товарищ, хочется свободы слова, чтобы сказать всё, что наболело, о чём разговариваете на кухне и в курилке? Он как-то несмело попытался меня убедить, что он-де свободен в своих публикациях. И никто на него не «давит». Но тут же оговорился, что для него есть только два человека, в отношении которых он никогда не опубликует негатив. Я его сразу же спросил: это, случаем, не Папа Римский и его мама? На что он, смутившись, ответил: Путин и Медведев. Я рассмеялся: и что они такого тебе сделали, что ты их так боготворишь? Или просто дело в том, что они БОЛЬШИЕ НАЧАЛЬНИКИ? Ты с ними лично хоть раз встречался? Откуда такое раболепие? А если завтра к власти придет некто Пупкин, что при нашей системе «выборов» очень возможно, ты и его посадишь на божничку? Парень совсем стушевался – он понял, что сморозил глупость.

Я ему прямо сказал: не делай из меня дурака, и не прикидывайся независимым журналистом. Ваша «Комсомольская правда» потому и стала третьеразрядной федеральной газетой, уступив по тиражности не только «Московскому Комсомольцу», но и большинству других федеральных газет, что она никогда не позволяет себе критиковать власть по-настоящему, что бы та не вытворяла. И попросил его быть пооткровеннее, иначе наш разговор не получится, приведя пример Александра Хинштейна, который в этом же кабинете при встрече со мной не врал и называл вещи своими именами.

Надо сказать, это подействовало на Владимира. Он переменил тон и стал задавать вопросы по существу. Он только что побывал в Киргизии и, судя по всему, был очень напуган происходившим там. Он время от времени интересовался: а у вас возможно повторение киргизского варианта? При этом оказалось, что он в курсе, что главный идеолог правительства Тувы Бичелдей по национальности киргиз и именно его усилиями в начале 90-х в Туве была поднята националистическая волна, которая привела к массовому исходу из республики русских и остановке всех серьёзных предприятий типа «Тувакобальт» или «Туваасбест».

Я ему попытался объяснить, что киргизский вариант – это, в принципе, просто реализация революционной ситуации, когда «верхи не могут, а низы – не хотят». А у нас «верхи» всё могут, пока нефть стоит 80 долларов за баррель. В случае чего пришлют, как в Приморье, самолёты со спецназом, и наведут «конституционный порядок».

Но он не унимался: а вы, говорит, готовите массовые акции неповиновения?

Отвечаю:

– Нет, пока не готовим.

– А сможете?

– Трудно утверждать. Но раньше по 7 тысяч на площадь выводили.

– А не страшно было – могли и ОМОН натравить? – спрашивает он.

На что я ему пояснил: если на площадь выходят десятки или сотни митингующих – разогнать их можно. А когда тысячи – никакой ОМОН не поможет.

– Так вы готовите массовые волнения? – не унимается пресс-провокатор.

– Да нет, – говорю, – пока не готовим.

– Но можете организовать? И в каком случае?

– Конечно, – говорю, – сможем. Если, к примеру, власть захочет фальсифицировать итоги парламентских выборов или вообще отменить их.

Получив такой ответ, он немного успокоился и решил обсудить личность тувинского премьера. Оказалось, он начитался нашей газеты «Риск», был в курсе событий. Но главное – всё опубликованное в «Риске» подтвердилось в его беседах с другими. В том числе и с людьми из команды премьера. Больше всего негативного, судя по всему, он почерпнул из разговора с Тунёвым и Хаймановой. И был в некотором роде шокирован, что некое лицо, претендующее на право называться «местным лидером нации», практически все считают жуликом, бандитом, выскочкой, проходимцем и просто негодяем. И даже осмеливаются вслух об этом говорить. Что, видимо, и дало ему повод оценивать ситуацию в Туве как разгул гласности и демократии. Ему объяснил, почему: два года федеральные СМИ по заказу нашего геройского земляка поливают грязью Туву. Федеральным журналистам в Туве никто не верит в связи с их тотальной продажностью. Видимо, его поездку оплачивает не МЧС, поэтому Кара-оол не уверен в редакционной политике «КП» по отношению к нему. А Оюн, наверное, уверен, что поездка Владимира Ворсобина оплачена нашим знаменитым земляком. Вот и не доверяет.

Ворсобин стал горячо убеждать меня, что никто его командировку не оплачивал, и он приехал сам.

– За свой счёт, что ли? – спросил я.

– За счёт редакции, – отвечает он.

– А откуда известно, что редакции никто не платил? – спрашиваю.

Молчит. Понимает, что аргументов в споре у него нет.

Ладно, говорю я примирительно. Посмотрим, какая выйдет публикация а «КП», тогда и решим.

Но что больше всего запомнилось в Ворсобине – это страх, который он пытался передать мне. По окончании встречи он спросил меня: а Вы не боитесь? Я, говорит, знаю об истории с Вашим сыном. Вы же должны понимать, с кем Вы имеете дело. Они просто убьют Вас. Я знаю таких людей – они ради денег и власти не остановятся ни перед чем! Вот тут-то я понял: он не такой наивный мальчик, каким казался. Он понимает, в чьих руках его судьба. И свой страх переносит на окружающих. Он ни на минуту не сомневается, кто сегодня у власти и на что они способны. Но он надеется выжить в этой системе и даже, может быть, сохранить своё лицо.

В итоге, он всё же встретился и с Кара-оолом, и Оюном. И выпустил в «КП» материал под названием «Скоро о Туве заговорит вся Россия», приписав некоторое свои фразы мне, хотя я заявлений типа о неизбежности реализации киргизского варианта в Туве не делал. Впрочем, не в этом дело. Сделать окончательный вывод о том, кто и зачем отправил Ворсобина в Туву, может каждый, прочитав два последних номера газеты «Комсомольская правда».

Сергей Конвиз